Вчера бывший госминистр Арцаха Рубен Варданян выступил с жестким стримом из Акопаванка, заявив, что Араик Арутюнян ошибается, думая, что все решают деньги и служебное положение (напомним, что сам Варданян — практически долларовый миллиардер).

Вы не раз говорили, что подадите в отставку, а потом отрекались от своих слов. Каждый раз люди думают, может, сейчас вы говорите правду, но и на этот раз не сдержали слова, сказал Варданян.

Пару дней назад действительно поползли слухи, что Араик Арутюнян собирается вот-вот подать в отставку. Но потом Арутюнян провел несколько встреч – со своей партией, правительством, армейским командованием и Союзом ополченцев. Говорят, что во время одной из встреч в зал вошла группа офицеров и потребовала отставки Арутюняна. После этого Арутюнян заявил, что отставки не будет.

«Что сделало ополчение, которое силой вошло в зал, я не знаю, кто им приказал, знали ли вы об этом или ваши заместители, в любом случае, это неприемлемо, потому что вы разваливаете государство, которое было построено не вами», сказал Варданян.

«Карабахский двор» терзают нешуточные распри, но это противоречия не между Арутюняном, Варданяном и прочими, а между политическими вариантами будущего Арцаха. А вариантов только два – либо сопротивление с выходом на Армению, либо «интеграция» — не важно с кем.

Варданян говорит, что у нас прекрасная нация, готовая к самопожертованию ради того, чтобы их дети росли в Арцахе, «а вы ломаете их веру и надежду». Да, я знаю, вы хотите, чтобы не было жертв, хотите договориться. Возможно, вы делаете это искренне, сказал он.

Варданян, фактически, намекает, что Араик Арутюнян на встречах говорит о необходимости компромиссов, в общем, ведет линию, которую ему диктуют из правительства в Ереване в рамках признания «Арцаха частью Азербайджана».

А что предлгагает сам Варданян? По отрывистым заявлениям о «переговорах Степанакерт-Баку-Москва» (то есть без Армении), об открытии воздушного коридора (опять без сухопутной связи с Арменией) можно судить, что предлагается путь «договариваться с Россией», вплоть до прошения о вступлении в Союзное государство. Понятно, что если русские откроют воздушный коридор, то он будет не с Арменией.

Сам Араик Арутюнян то говорит о сопротивлении, то утверждает, то Арцаху не оставили выбора, кроме «диалога». Но по части восстановления физической и политической связи с Арменией тоже не говорит ничего конкретного.

«Физическая и политическая связь с Арменией» — это лакмусовая бумажка для тех, кто претендует на «Карабахский двор».

Еще весной 2020 года, когда в Арцахе в условиях коронавируса были буквально «насильно» проведены выборы, прибывшие российские политтехнологи говорили, «все, что угодно, только не миацум». (Масис Маилян, выступавший именно с лозунгом миацума, потому и «прогорел» — для Еревана и Москвы это было неприемлемо).

Одним из первых решений Арутюняна уже в должности президента, если помните, стало установление на «границе» Армении с Арцахом пограничных пунктов, якобы, в рамках эпидемиологической борьбы, хотя между марзами Армении никто и не думал устанавливать КПП. То есть, Арцах был оторван от Армении к моменту начала войны 27 сентября.

Фактически, в подвалах Карабахского двора сейчас идет борьба за то, «кому сдаться» — Баку или Москве. Но, слава Богу, население, офицеры в Арцахе все еще мыслят трезво и нуждаются только в нормальном лидере, который может организовать сопротивление и восстановить связь с Арменией. Армения – это не Пашинян или другие. Армения — это национальное государство, неотъемлемой частью которого является Арцах.

Наира Айрумян

Заседание СБ ООН завершилось без принятия резолюций и решений, но, как отмечает омбудсмен Арцаха Гегам Степанян, это только первый шаг. «Я все еще надеюсь, что увижу итоги обсуждений в виде резолюции», говорит Степанян. Он отмечает, что могут быть новые обсуждения, и у ООН есть возможность консолидировать вооруженные силы для помощи страдающим от блокады людям.

В Азербайджане итоги заседания СБ ООН хотя и расценили как «победу Баку», особенно, торт, показанный предстаивтелем Азербайджана в доказательство того, что в Арцахе не голодают, но не скрывают большую тревогу.

«США в очередной раз упоминали «Нагорный Карабах» без территориальной привязки к Азербайджану». «От будущих дней будет многое зависеть, куда все развернется, само заседание — это верхушка айсберга, основная невидимая часть переговоров проходит в кулуарах. После данного заседания и высказанных мнений под большим сомнением оказывается вашингтонский и брюссельский форматы, и от того насколько далеко пойдут Вашингтон и Брюссель в своих намерениях, будет зависеть их роль в регионе». «Француженка показала всю нелепость своей страны. Эта страна хочет войны… сможет ли Париж вовлечь в свое намерение войны в регионе Вашингтон и Брюссель, будет зависеть от самих этих стран!» — вот как реально комментируют в бакинских пабликах заседание СБ ООН.

В то же время министр иностранных дел Арцаха Сергей Газарян, комментируя документ, который был представлен Россией с предложением статуса «национального меньшинства для населения Арцаха в составе Азербайджана», сказал, что МИД Арцаха не получал такого документа по официальным каналам.

«Мы ясно дали понять, что это ви́дение, оторванное от реальности. … Ни у одного посредника нет оснований утверждать, что предложения такого рода можно реализовать», — сказал Газарян.

Отсутствие обязывающего документа в СБ ООН, отказ Арцаха от «непристойных предложений» России, отсутствие политических требований со стороны официального Еревана, обрыв интернет-связи в Арцахе и продолжающаяся блокада говорят об актуализации силовых решений. И речь не только об Арцахе – поездка Никола Пашиняна в Капан и визит посла США в Джермук словно указывают вероятные точки приложения «силовых решений».

О том, что в Арцахе готовятся к такому ходу событий, говорят последние встречи президента Арцаха – с членами правительства, правящей партии, командованием армии и организацией ополченцев.

На встрече с командным составом Армии обороны НК были обсуждены вопросы, касающиеся обороноспособности НК. Араик Арутюнян дал ряд поручений по обеспечению безопасности населения Нагорного Карабаха в условиях тотальной блокады.