Цветы из прошлой жизни: Алвард Григорян

Подхожу к стенке, снимаю картину, ломаю рамку и из-под стекла достаю вышивку. Складываю и в рюкзак.

«Свои картины возьми, зачем тебе эта вышивка», — ругает мать.

«Возможно, я еще буду рисовать, а вот будешь ли ты еще вышивать, я не знаю», — говорю ей.

В итоге так и вышло. Трудный переезд из Арцаха в Армению по коридору несколько дней. Холод и тревога. У родителей высокий сахар, давление, сердце и опасность окончательно потерять зрение.

По прибытию в Армению начинаются врачи, больницы, несколько операций.

Больницы и коридоры поликлиник переполнены  арцахцами – у всех серьезные проблемы со здоровьем.  Разных возрастов.

Прихожу домой. Смотрю на вышивку матери. Накаркала, что называется. Теперь она почти ослепла. А значит, и вышивать не будет.

Вспоминаю тот день, когда вынужденно покидали Степанакерт.

«Депортация. Собирайте вещи, уезжаем, машина ждет», — позвонил племянник.  «Я не могу, я на работе», — кричу ему в трубку. «Ничего не знаю, мать послала за тобой, сейчас приеду, поедем за вещами», — отвечает племянник, и отбой.

Конец сентября 2023-ого. Два дня как прекратились бомбежки. Степанакертский аэропорт полон депортированными из районов, Степанакертская площадь и школы — беженцами. Азербайджанцы близко – уже в домах Кркжана засели.

Никаких заявлений, объяснений, объявлений от правительства нет. И вообще не понятно, где они? Несколько депутатов на площади пытаются успокоить людей. Из работающих структур – полиция, спасатели, офис ЗПЧ и среднее звено правительства. Других после 20 сентября не встречала.

Вбегаю домой. Недавно родителей выписали из больницы – было много раненных, потому гражданских из больницы выписали, отправили домой, чтобы койки освободить. Договорились, что мою семью увозит сестра. А брат забирает родителей.

Стою в середине квартиры в замешательстве? Что взять? Документы само собой. Говорят, на мосту реки Акари азербайджанцы все сканируют, проводят конфискацию всего, что может содержать информацию. Решено — технику не брать, а если вернемся, то она будет.

Куртка, свитер, пару книг… Стоп, картины. Мои картины на стенах. Я их рисовала, дорожила ими. Взгляд останавливается на рукоделии – цветы, вышитые мамой. Годы назад у нее были силы, она всем вышивала картины – яркие цветы. У всех родных в доме висели ее работы. Но война 2020 года что-то в ней надломила – яркие цветы никак не воспринимала.  Да и творить перестала.

«Свои картины возьми, зачем тебе эта вышивка»…  А ведь из всех ее работ только эта вышивка и осталась – напоминанием о прошлой жизни.

Алвард Григорян