Кошмар 19 сентября в селе Хачмач

Фото Алвард Григорян

Рафаэль Григорян на протяжении многих лет возглавлял общину Хачмач Аскеранского района, одну из небольших, но крепких арцахских общин. Народ трудолюбивый, зарабатывал своим потом кусок хлеба. Сегодня община разбросана, жители расселились, где могли, а семья Рафаэля Григоряна поселилась в селе Арджут Лорийского марза. Всю жизнь занимавшийся сельским хозяйством человек расстроен тем, что в селе нет земли, а та что есть, неплодородная, и им не на что прожить.

Утро 19 сентября началось для Рафаэля как обычно, но спустя несколько часов превратилось в сущий ад и стало последним рабочим днем ​​в родной деревне.

Утром 19 сентября я как обычно пошел на работу, последние несколько лет я работал в школе, был в школьном саду. В период с 10 до 11 утра услышал звуки взрывов, говорили, что это блиш села Гаров. Подумал, что это очередная провокация, и даже в мяслях не было, что это может перерасти в масштабную агрессию. Особого внимания не обращал, работал в саду до полудня, потом вернулся домой. Тут-то и начался обстрел нашего села.

Ополченцы, получившие оружие, заняли позиции, а оставшиеся в деревне сопроводили женщин, детей, короче, жителей деревни в небольшие безопасные укрытия. Связи не было, никто не был в курсе происходящего вообще. Село подверглось обстрелу из различных видов оружия. Но мы думали, что постреляют и успокоятся. Через несколько часов пришли ребята с позиций и сообщили, что турки под сельским кладбищем, и надо эвакуировать людей.

Для всех нас это было настолько неожиданно, что хотя почти у всех были машины, но никто не успел ничего взять из дома, времени не было, турки уже входили в село, люди садились в машины прямо из укрытий, и мы выехали.

Мы завернули внуков в одеяло, сели в машину, потому что времени ехать домой и переодеваться не было. Когда мы доехали до Кармир гюха, ребята в центре села сказали: «Пока не езжайте, турки держат дорогу под обстрелом». К нам подошел наш сельчанин Борик со своей семьей и сказал: какой смысл здесь оставаться, Кармир гюх долго не продержится, лучше поехать на авось. Либо нас убьют по дороге, либо зарежут, если останемся, так что, надо выбираться. К счастью, выбрались. Мы прибыли в Степанакерт поздно вечером.

В последний момент все происходило наспех. Если б мы знали, что придется эвакуироваться, мы бы подготовились, взяли бы документы, предметы первой необходимости, одежду. Куда делись разработанные годами планы эвакуации?  Если бы людей эвакуировали организованно, то потерь было бы меньше. И что могло сделать ополчение с автоматами на позициях, неужели нельзя было все это предусмотреть?

Я всегда смотрел в бинокль, в сторону Акнахпюр Джрагацнер, дорога, идущая со стороны Гадрута, хорошо просматривалась, и движение их машин было чтоль интенсивным, что было понятно — они к чему-то готовятся.

Есть о чем сожалеть, но когда сравниваешь то, что мы пережили, с тем, что проихошло с другими — чей-то сын, чей-то муж, отец погиб на позициях, кто-то погиб при взрыве, невольно молчишь о своем.

Тикин Карина, жена Рафаэля, со слезами на глазах вспоминает испеченный в тот день белый хлеб, который им так и не удалось вкусить. Она была в такой панике, что даже не взяла хлеб, зная, что в Степанакерте хлеба не достать.

18 сентября мы съездиди на мельницу, смололи муку, чтобы 19-го испечь хлеб. До этого мы ели черный хлеб, и сын сказал: «Мама, испеки на этот раз белый хлеб».

19 числа я замесила тесто, испекла хлеб, пришел сын, только взял хлеб, прогремел взрыв. Он положил хлеб обратно, и мы спустились в подвал. Потом я услышала, что бомба упала в районе, гже жила моя замужняя дочь. Я бросилась за детьми, потому что уже сходила с ума, но муж не отпускал, он стал звать, потому что связи не было, и детей привезли к нам.

Якобы, у нас было относительно безопасно. Дети у дочери малыши, один вообще годовалый, их принесли полуголыми, босыми, напуганными. Сосед принес внуку кроссовки. Я думала только о детях, которые плакали от страха при этих взрывах. Мы пробыли в подвале несколько часов, потом сказали, что турки уже на подступах к селу, и мы уехали.

Если б мы хотя бы допускали в мыслях, что село достанется врагу, мы бы приготовиди одежду, фотографии и документы. Но нам казалось, что все это скоро закончится, мне удалось взять только документы. Я даже не взяла свежеиспеченный хлеб, хотя знала, что мы отправляемся в путь, неизвестно, что будет, а хлеб в Арцахе найти было невозможно. Я бы хотя бы фотографиии взяла… Дочь даже документы и драгоценности забрать не успела.

К концу 19 сентября ситуация была настолько ужасной, что если бы турок не задержали в Кармир гюхе и местечке Эльч, всех бы перебили.

Всем ли удалось покинуть деревню?

— Нет, осталась старушка, ей было холодно в подвале, и она пошла домой, да там и осталась. Потом женщину привезли в Армению через Красный Крест. Она говорит, что на следующее утро пошла к родственникам, но никого не встретила, пришла к нашему дому, чтобы позвать своего родственника — Степу, кто-то из нашего дома сказал по-армянски: Степа здесь, заходи. Она зашла и увидела, как турки обедают у нас дома. Там ее и взяли в плен.

А когда и как вы покинули Арцах?

Мы уехали из Арцаха 25 сентября, у Рафика всегда был запас бензина. В Степанакерте мы остановились у внука сестры Рафика, он и организовал отъезд всех родственников. Если бы мы не уехали утром 25-го числа, наши дети оказались бы на месте взрыва.

Мы прибыли в Ереван вечером 26 сентября. Родственников в Ереване у нас нет, невестка Рафика живет в селе Касах, мы приехали к ним. Это был небольшой дом, женщины спали с детьми дома, мужчины в машине. Там мы оставались до 28-го числа. Потом через друзей узнали, что в селе Арджут  в Лори есть дом, недолго думая приехали сюда. Вот так мы стали эмигрантами, потеряли наши достижения и победы, Родину и драгоценные могилы. Могила моего брата, погибшего в войне в 90-е годы, осталась там … и ком в горле.

А как вы живете на новом месте?

Как мы живем, да очень скромно, экономно расходуем поддержку государства. Хозяин наш замечательный человек, создал нам все условия для жизни, все нормально, работы просто нет. Была бы работа, я уехал бы из этого никуда, — говорит Рафик.

Вы бы хотели, чтобы арцахские общины жили компактно?

Да с радостью, компактно разместить 120 тысяч жителей в нескольких добротныз зданиях – не большая проблема. Да и нашу местную культуру и традиции можно будет сохранить, решить множество, но я не знаю, каким правительство РА видит наше будущее.

Сейчас много разговоров о возвращении арцахцев, готовы ли вы вернуться и на каких условиях?

Мне сложно представить возвращение, да, я тоже слышал, но это всего лишь слова. На данный момент я не считаю возвращение реальным. Я вернусь только при одном условии — если там не будет и следа турок. Остальные условия, безопасность мы создадим сами и сумеем прожить на своей земле. Россия не может обеспечивать нашу безопасность. Проснемся однажды, и случится та же история, а может быть, даже хуже.

В данный момент я хочу только одного, чтобы то, что произошло с нами в Арцахе, не перенеслось в Армению.

Армине Айрапетян