Село, которого не было на карте: рассказывает Ким Габриелян

История села и предков

Я родился в селе Глшбаг Аскеранского района Арцаха. Когда-то здесь проживало 500-600 жителей. Школа находилась в Аскеране, сельсовет — в селе Хнабад. До конца 90-х здесь тоже был колхоз.

В конце 1950-х годов Глшбаг на карте не отмечался как отдельное село. В нашей деревне жил герой Советского Союза, герой социалистического труда. Это была маленькая деревня, но «крутая». В 1967-1977 годах учился в Аскеранской средней школе. Это было самое тучное время советского периода. Я принадлежал к счастливому поколению, которое изучало в школе «Историю армянского народа».

Наш учитель истории не задавал урок устно, а просил нас писать каждый его рассказ. Это делалось для того, чтобы каждый мог освоить материал.

Наш род происходит из Пахлура, села недалеко от Степанакерта. Мои предки перебрались в Глшбаг из-за набегов из Шуши. Мой отец был одним из именитых каменщиков Аскерана. Его все знали. Но он посоветовал нам выбирать другую профессию, потому что старые камни были довольно тяжелыми, как и работа на них.

Жизнь с азербайджанцами

Агдам находился в окрестностях Аскерана. С ними были налажены торговля, коммерческие контакты, дистанция сохранялись. Армяне подвергались преследованиям. Азербайджанцы, работавшие в Аскеране, были пастухами. Наш родственник по отцовской линии, Андон ами, был очень влиятельным человеком. Азербайджанцы пугались, слыша это имя.

Когда азербайджанцы убивали армян, он взбирался на лошадь, ехал к их дому, и под его ногами резали овцу. Пока он ели, виновника приводили к нему и заставляли оплатить все расходы.

По всему его телу были осколки. Мой дед по отцовской линии тоже в молодости жил в Баку, служил. Общался с 26 бакинскими комиссарами. Наша династия не была легкой на подъем. Двоюродные братья моей матери бежали во время бакинских событий. А мы жили, прильнув к нашей земле.

Мы взяли большую территорию и обрабатывали ее. На нашем родовом кладбище захоронены 7 династий, в том числе погибшие в 1992-1994 гг.. Меня всегда удивляло, как так получилось, что в Глшбаге не было азербайджанского элемента. В Дашпулаге, например, половину населения составляли турки, половину армяне.

Колхоз у нас был очень богатый, и с точки зрения климата зедсь было очень удобно. Воды не хватало. Азербайджан принуждал заниматься овцеводством. А кто должен быть чабанами — правильно, азербайджанцы. Доброй памяти Мангасарян Гурген, председатель колхоза, предложил мне написать статью о нерентабельности овцеводства.

73 азербайджанца уже работали. Они предлагали деньги, чтобы им дали возможность купить дом и остаться в деревне. Председатель колхоза не соглашался. Если бы тогда им позволили купить дома, они, наверное, вырезали бы нас во время Движения.

В то время я работал на Общественном радио. Мне предоставили цифры, и я написал статью на русском языке. Она была опубликована в газете «Советский Карабах». На совещании я выступил с речью, и «Агропром» принял решение ликвидировать овцеводство во всех хозяйствах.

Таким образом, азербайджанцы ушли, борьба косвенно достигла своей цели. Однажды мы встречались с азербайджанскими журналистами, которые относились к нам с максимальным уважением, даже используя армянские топонимы. Иногда мы переводили произведения друг друга.

Советские годы

Советские годы имели и положительные стороны. Вражда скрывалась, они играли в братство. В 1986 году в Шуши произошло большое событие: «Дружба литературы – дружба народов». Люди приехали из Молдовы, России и т.д.

Внутренняя вражда присутствовала всегда. Азербайджанцы называли доброй памяти Вардана Акопяна как националистом. В идеологической и научной сферах они открыто выступали против нас, были постоянные споры. Армяне были отодвинуты на второй план. Каждый год планировали издавать книги армян и каждый год откладывали на следующий год.

Когда я пожаловался, они пригрозили вызвать полицию. Советская идеология не позволяла нам действовать открыто по отношению друг к другу. Азербайджанцы обладают восточной хитростью. Они умеют улыбаться, мы такими не были.

Еще одним позитивом было то, что появилась возможность сохраниться как армяне. Было Армянское радио, которое стало великой кузницей всего армянсского. Областное радио было армянским форпостом. Ни одна церковь не действовала, но в каждой деревне была своя святыня. Люди ставили свечи и крестились.

Арцахские войны

Мы были в Аскеране с самого начала 1990-х годов, когда начались столкновения. Азербайджанцы били «алазанами». Взрывы пугали детей, женщин. Началась подвальная жизнь. Война 2020 года была самой страшной по используемой технике, силе взрывчатки…

В 1990-е годы мы находились в состоянии блокады, но имущества колхозов хватало, чтобы выжить.

Моя дочь родилась в 1991 году, в октябре. У молодых людей моего возраста были маленькие дети, и справиться с трудностями было сложнее, но мы выстояли…

На мой взгляд, 44 дня мы пережили тяжелее. В 2023 году они перекрыли дорогу и решили уморить нас голодом, прежде чем убить. Даже животных перед жертвоприношением откармливают… Нас готовили к геноциду, но держали голодными. И дело не только в хлебе… Моему внуку был год и три месяца, а детского питания в городе не было . Моя мама больная женщина, и лекарств не было.

Это было тяжелее, чем война. Мы инстинктивно чувствовали, что нас истребляют.

В 1990-е годы мои родители не покинули Аскеран, хотя враг был внутри. Мы не отчаивались. В какой-то момент человек чувствует, что его все равно убьют, и становится равнодушным. Если бы не дети, наши женщины тоже пошли бы воевать, такое было мышление. Положительным моментом блокады является то, что все были едины, добры друг к другу, другого пути не было. Это был один из уроков осады.

Годы независимости

Я был общественным деятелем, писателем. Присутствовал на каждом мероприятии. Ельцин, Назарбаев, Муталибов приехали в Арцах. Встреча продолжалась несколько часов, двери были закрыты. Потом меня впустили, мне удалось их убедить. Я помню все процессы, выступления каждого.

Я присутствовал, когда впервые прозвучал гимн Арцаха. Я едва сдерживал эмоции, гордился тем, что в Арцахе будет гимн. Мне было 28 лет, когда движение началось, сейчас мне 64 года, и оно продолжается до сих пор.

Я всегда старался быть верным традициям Арцаха. Это целая жизнь и каждый день был настолько насыщенным, что не уместится в один текст. Кому-то кажется, что жители Арцаха высокомерны, но это не так, мы видели слишком много плохого. Помню, как во время блокады женщина принесла нам подгузники своего ребенка. Вряд ли другие обладают такой же выдержкой и стойкостью, как арцахцы. Мы обрели иммунитет. Нас больше ничего не трогало. Из-за стресса люди умирают, и основным местом встречи арцахцев стала панихида. Мне бы очень хотелось, чтобы мы остались прежними морально, духовно, физически, идеологически.

Прощание с городом

Я взял только одежду и по одному экземпляру своих книг из отцовского дома в Аскеране. Раньше я вел дневники, но оставил их там… Библия сопровождала меня в самые трудные минуты, и я должен был взять ее с собой. Человека можно лишить всего, но только не воспоминаний. Я бы хотел, чтобы наш разум никогда не предавал нас и мы сохранили свои воспоминания. Я очень хочу в свою деревню, босиком бы пошел…

Татев Азизян