Ищу и не нахожу свет

Арцахцы часто говорят об утраченной родине, природе, имуществе, материальных и нематериальных ценностях, стараются запомнить каждый камень и куст на улице, теплые разговоры соседей, каждый уголок, вкус и аромат дома. Потери невообразимо велики и горьки. Вас обуревает смесь сожаления и горечи, и это воспоминание согревает с одной стороны и ожесточает с другой.

Художник Зарине Бабаян, как и все, оставила в Арцахе свои надежды и мечты, свой дом и свою мастерскую. Еще тяжелее утрата творений многих лет, произведений, каждое из которых было как ребенок. В каждом холсте, которое писалось днями и бессонными ночами, красками эмоций и чувств, был кусочек жизни.

«К сожалению, я не смогла взять с собой свои работы. Все осталось там. В той сложной ситуации мне и в голову не приходило, что можно взять работы. Я забрала самое необходимое, в ограниченном количестве. Честно говоря, избегаю воспоминаний. Ностальгия душит…», — умолкает художница, заглушая волнение.

Явные способности Зарине к рисованию проявлялись уже в детстве. Она рисовала каждый день, каждую свободную минуту. «В 1990-е годы, во время войны, когда бумаги было мало, я даже рисовала на полях газет. Думаю, у людей, тесно связанных с искусством, нет другого выбора, потому что это дар небесный, избегать которого невозможно и бессмысленно. Это единственная работа, которая доставляет мне радость и покой. Я благодарю Бога за этот дар», — говорит она.

Со студенческих лет активно участвовала в выставках и конкурсах. После окончания университета вступила в Союз художников Арцаха. Неоднократно участвовала в выставках и конкурсах, организованных Союзом художников Арцаха, в том числе за рубежом. В ряде всеармянских конкурсов заняла первые места.

«За свою творческую жизнь я пробовала работать в разных направлениях живописи. В ранние студенческие годы меня вдохновляли работы мастеров эпохи Возрождения, затем меня начал увлекать стиль импрессионизма, затем кубизм, абстракционизм. Сейчас я бы назвала свои работы конвенциональным реализмом, потому что в них есть как реалистические, так и абстрактные элементы», — объясняет Зарине.

Наряду с творчеством художница занималась и педагогической работой. Днем она преподавала в Творческом центре детей и юношества Степанакерта, а до поздней ночи работала в студии. «Я изо всех сил старалась научить детей понимать силу искусства. Думаю, это удалось, потому что я учила детей не только рисовать, мы говорили об истории искусства, обсуждали различные произведения. Все было бы хорошо, если бы не наш алчный враг», — с сожалением вспоминает она.

11 ноября 2020 года, сразу после 44-дневной войны, Зарине уже была в Степанакерте. Она пообещала себе, что никогда больше не покинет Арцах, несмотря ни на что. «Я очень сожалела, что мне пришлось покинуть Арцах во время войны. 44-дневная война оставила свои ужасные следы. Я шла по разрушенному городу и славила Бога за каждый сохранившийся дюйм. Перед войной я купила небольшой участок земли. Мечтала построить дом-студию. Моя мечта сбылась, но творческая работа в течение этих трех лет была какой-то мучительной. Следы войны были повсюду, в том числе и в моей душе, и в моих произведениях», — говорит она.

Художнику было настолько тяжело в дни блокады, что вместо того, чтобы творить, ей приходилось целыми днями заниматься повседневными бытовыми вопросами: стоять в очередях, думать о покупке продуктов…

«Трудности блокады в некотором смысле были преодолимы. Самым сложным было отсутствие света. Я очень тяжело переношу темноту ночи и меня всегда ужасала мысль, что однажды закончится электричество и мы останемся в темноте. Людей сами были во тьме. Я искала свет и не находила. Моим единственным утешением был Бог, — вспоминает Зарине, — я понятия не имела, что наступит день, когда мы покинем Арцах». Это была самая ужасная мысль. Но пути Господни неисповедимы. Я не знаю, почему Господь допустил все это, но, думаю, это наша вина, что мы не обратились к Богу».

Она снова преподает в Ереване. Не гнушается и другой работы. «Я ищу такую ​​работу, чтобы еще и преподавать в школе. Будущее для меня неопределенно, я ничего не вижу, но уповаю на Бога. Да будет воля Божия».

Гаяне Геворкян

Материал подготовлен в рамках проекта медиаклуба «Степанакерт».