Forrights. 33-летняя женщина из Арцаха устроилась на работу в стекольную мастерскую

Forrights

Элина Агабекян начала работать в стекольной мастерской. Она измеряет и режет стекла, подготавливает рамки и доставляет их заказчику. Она занимается этой работой, чтобы позаботиться о своих шести несовершеннолетних детях. В разговоре с Forrights.am она говорит, что не может найти работу, которую можно было бы совмещать с уходом за детьми.

«Я работаю с мужем в стекольном цеху. Муж режет, я мою, собираю, доставляем», — говорит она.

33-летняя Элина Агабекян – мать шестерых несовершеннолетних детей. В семье 12 человек: она сама, ее муж, шестеро детей, мать мужа, ее родители и тетя. Они снимают дом в селе Мхчян Араратского марза. Единственный доход семьи — небольшая зарплата Элины и ее мужа, зарплата свекрови-уборщицы и поддержка государства, которая запаздывает месяцами.

«Бывает, что мы на двоих получаем 5, 6, 7, а то и 8 тысяч драмов в день. Едем рано утром, приезжаем в час-два ночи. Сегодня вечером, например, мы вернулись в четыре часа, но больше восьми тысяч не получили. Мне не платят, это работа мужа, я помогаю, чтобы не нанимать других на подмогу и не делить деньги», — рассказала Forrights.am Элина и отметила, что это тяжелая работа, часто осколки стекла впиваются в пальцы.

«Это не женское дело, но что же делать? Работы нет. Работаешь в магазине с утра до вечера, тебе дают 90 тысяч драмов в месяц», — говорит она.

По ее словам, зарплаты едва хватает на еду, а кормить шестерых детей три раза в день — непростая задача.

«За аренду мы платим 200 тысяч драмов. Сегодня я заложила последнее золото, чтобы оплатить аренду за этот месяц. Когда вы позвонили, я как раз закладывала золото», — говорит она.

В свободное время Элина ищет в Интернете свой дом в Степанакерте. С болью рассказывает, что враг превратил здание, где они жили, в свалку: имущество из домов выбросили, и она не знает, что там внутри. Они провели в Арцахе тяжелые дни, но в воспоминаниях преобладают счастливые моменты. Если будет возможность, они вернутся, даже пешком.

19 сентября стало бедствием для всех.

«Около 10 часов утра я услышала громкий звук. Я испугалась — дети в школе, муж на позициях, бензина в машине нет, у меня на руках полуторамесячный ребенок, не знаю, что делать. В 11 часов это повторилось. Звоню мужу, он недоступен. Звоню сыну, он кладет трубку, я пишу сообщение с просьбой приехать домой. Дети возвращаются домой, и начинается обстрел. Я благодарна, что мои дети успели добраться домой», — говорит она и рассказывает, как сутками искала мужа-военного среди раненых и трупов.

«От мужа не было вестей, я звоню, номер недоступен. Утром 20-го числа сообщили, что Левон получил ранение. Я ищу его в больницах, но не могу найти. На следующий день его друзья пришли выразить соболезнования в связи с его гибельбю. 21 числа я встаю рано утром и иду в морг. Прошу открыть холодильник, но не открывают, говорят, пусть придет мужчина. Захожу, света нет, ищу мужа под фонариком  телефона и не нахожу», — вспоминает он.

Элина рисковала жизнью, чтобы получить какие-либо известия от мужа, попала под обстрел азербайджанцев, которые стреляли в ее направлении.

«24 числа узнаю о местонахождении дома одного из егог сослуживцев, за городом, и в том районе уже азербайджанцы. Меня не пускают к дому друга, говорят, там уже турки. Еду туда, стреляют по машине, я останавливаю машину, прячусь под деревья. Они пробили машину, ведь они вошли в город с оружием. Еду и вижу, что его жена сидит с детьми, плачут, информации нет, я их забираю и кое-как возвращаюсь в город. Потом позвонил брат и говорит, что звонил Левон. Они прробыли несколько дней в засаде, он и двое друзей, и смогли выбраться», — говорит она.

Нарек Киракосян