Период, когда надо было готовиться к тому, чтобы снова не стать беженцев

Григорий Саакян родился в Сумгаите в 1975 году.

Прежде чем впервые встать на путь беженства, им пришлось пережить множество трудностей и преследований в годы проживания в Азербайджане. К армянам отношение всегда было плохое. Виновен или невиновен, вас все равно подвергали гонениям.

«Меня должны были принять в школу и хотели определить во вспомогательный класс, потому что я не знал азербайджанского языка. Маме и тете удалось доказать, что я не умственно отсталый, и только после этого я начал учиться. Через 3-4 месяца у меня были успехи по всем предметам. Моя фотография висела на стене школы как одного из лучших. Мы были как кошки и собаки с азербайджанскими детьми. В конце каждой игры были драки и потасовки», — вспоминает бывший командир.

Погромы 1988 года начались внезапно. «После занятий я решил в пятницу вечером заехать к тете, чтобы вместе посмотреть ретро-фильм. Из звонка моего отца мы узнали, что армян в нашем районе жестоко избивают, убивают, поджигают машины. В этот момент мы увидели из окна, как толпа движется к нашему зданию. Дома было 7 детей. Нас спасли соседи, которые сказали, что в доме армян нет. Мы находились в критическом состоянии. Нас спрятали, а на случай, если нас найдут, велели представиться азербайджанцами… Соседка посоветовала нам бежать. Я взял нож и сказал, что буду всех защищать. Нам объяснили, что если выбьют дверь и вломятся, и мы закричим, нас придется выкинуть через окно на соседский балкон. Просто чтобы остаться в живых. Мой друг нашел старую машину, водитель которой согласен отвезти нас из Баку за 100 тысяч. На дороге стояли блокпосты, где армян били и насиловали. Мы затянули окна машины черными тряпками. Водителю запрещено было совершать обгон. На блокпосту перед ними были подожженные автомобили с армянами.

Тысячи армян просто сидели на земле возле здания театра. Из подвалов вынесли старую мебель,чтобы хотя бы  беременным было где сидеть. Помимо солдат, самоорганизовались армянские мужчины, вооруженные средствами самообороны. Пробыв там неделю, мы уехали из Сумгаита на автобусах».

Семья Григория Саакяна поселилась в Степанакерте. «Отец отдал ключи от нашего дома в Сумгаите соседу, взял с собой только чемодан с одеждой, и я впервые почувствовала горечь беженства.

В 1992 году, после окончания школы, началась война, и выбор профессии уже был ясен: военная стезя. Начался этап жизни, когда нужно было бороться за то, чтобы снова не стать беженцем. «Мы отправились на фронт с группой молодых людей. Сначала участвовали только в гуманитарной работе. Переживали, что война закончится, а мы не успеем повоевать. Была блокада. Мы засеяли поля, собрали пшеницу, погрузили ее на ослов и стояли в очереди, чтобы обмолоть зерно, под звуками обстрелов. У нас был белый кот, мы его кормили как члена семьи. Тогда нас учили военному искусству, и мы смело, без страха в сердце, участвовали в войне. Мы знали, что нам придется бороться, побеждать, и поверьте, никто не думал, что можно просто бежать, чтобы спастись.

Победы, помимо воодушевления, возложили на нас большую ответственность. 13 апреля 1993 года мы собрались с друзьями на территории воинской части Айказов, чтобы присягнуть друг другу в верности. На следующий  день мы должны были отправиться на фронт. Мы написали свои имена на бутылке с вином и закопали ее в землю. Поклялись, что мы ни за что не оставим друг друга. В 2013 году я был командиром этой воинской части. Все присутствовали на торжественной церемонии извлечения вина из земли. На этот раз мы также пригласили священника. Клятву сдержали… Бутылка и ныне там. Я не знаю, когда мы ее извлечем…»

По итогам соревнований воинская часть под командованием Григория Саакяна показывала лучшие результаты. «Я всегда говорил, что многие жизни могут быть спасены благодаря хорошей подготовке. Призывал готовиться к войне. 1-4 апреля 2016 года противнику был нанесен достойный контрудар, а 1-4 апреля 2020 г. в первую очередь мы проиграли на политическом поле — миротворческие войска создавали благоприятные условия для противника».

Вросший корнями в арцахскую землю вновь был вынужден покинуть родину. «Наши предки всегда жили в Арцахе. Материнская сторона из села Ере Оратаг, отцовская из Кочогота. Оба рода долгое время жили в селе Ванк Мартакертского района. Моя мать была швеей, отец – плотником».

Отец скончался через месяц после депортации.

Татев Азизян