Фото из личного архива Лианы Восканян

Лиана ВОСКАНЯН, уроженка и бывшая жительница Степанакерта. После окончания средней школы получила профессию медика, окончив Степанакертский медицинский колледж. Очень скучает по театру, где она служила, по выходу на сцену, до сих пор чувствует себя служительницей храма Мельпомены. В браке у неё шестеро детей, от 1,6 месяцев до 16 лет.

– Я ходила в среднюю школу №4 г. Степанакерта и хорошо помню первую карабахскую войну, тогда я была ученицей начальных классов. Помню бомбёжки Степанакерта, помню, как в наше здание попал снаряд, и нас, детей, швырнуло об стену. Помню, как мы прятались в подвале здания. В соседнее здание попал снаряд, и моя сверстница погибла, до сих пор перед глазами её труп на снегу. Прошло много времени, но до сих пор я боюсь звука пролетающего самолёта.

По окончании школы я хотела поступить на исторический факультет Степанакертского пединститута, так как очень любила историю, любила читать художественные и исторические книги. Однако мой дедушка был против, утверждая, что я дочь рабочего и должна выбрать соответствующую профессию. Но бабушка была за то, чтобы я продолжила учёбу, тем более, что в школе я была отличницей. И я поступила в Степанакертский медицинский колледж, который закончила с «красным» дипломом. Хотя скажу, что профессия медика меня не очень привлекала.

С 12 до 16 лет я посещала театральную студию при Степанакертском драматическом театре им. В.Папазяна, и за каждый выход на сцену я получала небольшие гонорары. Мы выходили на сцену и одновременно обучались актёрскому мастерству, сценическому движению и сценической речи. По окончании учёбы я получила соответствующий диплом. А после, с 16 лет, практически до последнего времени я служила актрисой в нашем драмтеатре. Очень люблю театр. Была бы возможность, я и сейчас вышла бы на сцену. Театр – это совсем другой мир, и моменты выхода на сцену ни с чем не сравнить. До сих пор чувствую себя служительницей храма Мельпомены. (В древнегреческой традиции театральному искусству покровительствует муза трагедии – Мельпомена, следовательно, театр – это храм Мельпомены, а актеры – служители этого храма, — прим. АВ).

Фото из личного архива Лианы Восканян

Мой отец- Гарник Мангасарян — работал мотористом на Степанакертской автобазе, а после перешёл на работу в саночистку. Мама – Элла, домохозяйка. Сумгаитские события 1988 года, карабахская война и гибель её брата на войне негативно отразились на её здоровье. И 7 ноября 2020 года она скончалась в Ереване. Здесь мы её и похоронили. Есть у меня две сестры: Нелли и Гоар. Гоар с семьёй проживает в Российской Федерации, а Нелли с семьёй живёт в Масисе. Отец наш проживает с ними.

В 22 года, в Степанакерте, я вышла замуж за Араика Восканяна. Он работал водителем, я – в театре, и у нас родилось шестеро детей. Старшему Артуру — 16 лет, Алёне – 14 лет, Нерсесу – 12 лет, Давиду – 10 лет, Элле – 4 года, младшему Аветису – 1,6 года.

Фото из личного архива Лианы Восканян

Несколько лет назад я приехала в Ереван и обучилась у мастеров искусству макияжа, стала профессиональным визажистом. Некоторое время была вне театра, мне говорили, что у меня много детей, могу подвести, и поэтому я работала в дамском салоне в Степанакерте. Также я научилась печь лаваш (пресный белый хлеб в виде тонкой лепёшки из пшеничной муки, — прим. АВ), не чуралась никакой работы, для меня главное – достойно содержать семью.

В сентябре 2020 года муж Араик едет в Россию, и через несколько дней начинается война. Тогда у меня было пятеро детей. Мы ютились в подвале и вынужденно, из-за детей, выехали в Ереван. После того, как мы отметили поминки, семь дней со дня смерти моей матери, в конце ноября вернулись в Степанакерт.

А когда началась последняя война и исход карабахцев из родных мест, 25 сентября 2023 года я собрала кое-какие носимые вещи, и на машине родственника мы выехали в Армению. В Горисе нас приняли очень хорошо. Нам предложили поехать в одно из сёл Тавушского района, но мы отказались, потому что предложенный нам дом был в не очень хорошем состоянии, а у меня на руках шестеро детей. Две недели мы прожили в одной из гостиниц Гориса, а после нашли дом в Бюраване Арташатского района за 200000 драмов ($1 – 385 др.). И одна из организаций Бюравана нам очень помогла: выдала нам сумму на депозит и шесть месяцев оплачивала наше проживание.

В селе я не могла найти себе работу, помощь была непостоянной, расходы были большие. Я могла бы найти себе работу в Ереване, но это было материально накладно из-за расстояния. В конце концов я нашла дом в Ереване, правда без ремонта, где сейчас мы проживаем и платим за жильё 160000 драмов. Есть люди, которые помогали мне материально и, если бы не их помощь, мне было бы очень трудно.

В Степанакерте я работала в двух-трёх местах, чтобы содержать семью. Если не было в театре работы, работала в салоне красоты, если там не было работы, пекла лаваш. Это очень помогло во время блокады, когда были огромные очереди за хлебом. Нам, работникам, давали по две буханки хлеба после смены. Я никогда без работы не оставалась. А здесь, в Ереване я нашла работу в магазине, недалеко от дома, чтобы при необходимости иметь возможность быстро добраться домой. Всё-таки детишки маленькие, хотя старшие дети помогают, присматривают за младшими. Работа сменная, за смену получаю 5000 драмов.

Я мечтаю вернуться обратно в Степанакерт, хотя ясно понимаю, что жизнь там не будет прежней, но я не боюсь трудностей. В 2020 году мы вернулись из Армении в Карабах, потому что Россия нам дала гарантии безопасности, и в наш край был введён российский миротворческий контингент (РМК). Но эта гарантия, как мы увидели в итоге, себя не оправдала. Я не верю ни в российскую, ни в азербайджанскую гарантии безопасности. Для меня единственная гарантия – это международная, хотя, и в это тоже трудно верится. Однако, если будет эта гарантия, я обязательно вернусь.

Говорят, что нам, беженцам, должны дать сертификаты на приобретение жилья. Я на это не надеюсь, потому что на выданные государством деньги я не смогу приобрести нормальное жильё для моей многодетной семьи. Повторюсь, моя надежда и огромное желание – вернуться обратно домой в Степанакерт.

Фото автора

Мне очень жаль и горестно, что я оставила свой дом, имущество, могилы дедушки и бабушки, родного дяди… и, вообще, мой любимый Степанакерт…

Альберт Восканян

Материал подготовлен в рамках проекта Медиа-клуба «Степанакерт»

Собеседником Step1.am — Гагик Багунц, исполняющий обязанности спикера Национального собрания Республики Арцах.

— Господин Багунц, представители законодательной и исполнительной власти Республики Арцах встретились на днях с членами международного комитета по Арцаху. Комитет был создан парламентом Арцаха и призван заниматься вопросами коллективного возвращения арцахцев и защитой их прав. Почему комитет возглавили не вы, и почему Национальное Собрание Арцаха не может решать эти задачи?

— Решение Национального Собрания Республики Арцах о создании комитета было в некотором роде вынужденным шагом, поскольку в нормальных условиях государство проводит свою внешнюю политику посредством соответствующих структур. Речь идет как о Министерстве иностранных дел, так и о соответствующих комитетах Национального собрания. Но после этнической чистки Арцаха в сентябре 2023 года, будучи уже в Армении, мы были вынуждены пойти на такой шаг, учитывая в неблагоприятные условия для деятельности госструктур Арцаха. Речь идет о невозможности отъезда за рубеж, встреч с дипломатическими и общественными структурами, политиками, вот почему мы создали комитет, в состав которого входит ряд известных дипломатов и политиков. Мы пытаемся проводить нашу внешнюю политику при посредничестве этого комитета. Обсуждая деятельность комитета за последние месяцы, мы убедились, что выбрали правильный вариант. Значение имеет и правильный подбор членов комитета и председателя. Вардан Осканян осуществлял свою деятельность на посту министра иностранных дел РА достаточно эффективно, проводя проармянский и прогосударственный вектор внешней политики РА.

— То есть вам запрещают выезжать за границу, поднимать проблемы Арцаха и арцахцев?

— Существуют различные виды ограничений, как непосредственно против высшего руководства Арцаха, так и депутатов. Были случаи, когда нашим депутатам даже в РФ по личным и семейным обстоятельствам было трудно выехать. Одному нашему депутату пришлось даже вернуться в Ереван после нескольких часов ожидания в аэропорту. При нашем вмешательстве и вмешательстве нашего президента, депутату рзрешили въезд в Россию. Есть разные проблемы, начиная от упомянутых препятствий и заканчивая финансовыми проблемами. До этнической чистки Республики Арцах в 2023 году у нас были соответствующие бюджетные ассигнования, и не проблем с финансированием визитов того или иного государственного деятеля или дипломата за границу. У нас были встречи на высоком уровне со многими делегациями за рубежом, но сейчас у нас нет такой возможности. Так что, создание комитета было необходимо, и его члены оказывают достаточно серьезную помощь в плане поддержания арцахского вопроса в повестке дня.

— Какие механизмы вы видите для коллективного возвращения арцахцев?

— Мы пока не хотим раскрывать все скобки, потому что как только мы начинаем говорить о конкретных шагах, переговорные каналы перекрываются руководством Азербайджана, стороны, участвующие в переговорном процессе, сталкиваются с серьезными проблемами. Мы стараемся держать этот вопрос в повестке дня, четко ссылаемся на подходы ООН, Минской группы, решения международного суда, где четко прописано право арцахских армян на возвращение в Арцах. Речь идет об обеспечении условий безопасности, сохранении идентичности, о том, что соответствующие силовые структуры Азербайджана должны как минимум оставаться нейтральными. Мы не можем не учитывать, что наши заключенные и военно-политическое руководство находятся в тюрьмах Баку. И если их арестовали и содержат в бакинских тюрьмах уже 11-й месяц по голословным и недоказанным обвинениям, то что говорить о простых гражданах. Так что, не гарантий безопасного возвращения арцахских армян.

— Обсуждается ли вопрос размещения международных миротворцев?

— Есть разные подходы: присутствие международных наблюдателей в Республике Арцах и мониторинг ситуации со стороны международных структур. Вариантов много, сегодня мы говорим только о нашей готовности к коллективному возвращению. И мы готовы представить свою готовность на всех площадках, являясь стороной переговоров, начиная от прямых переговоров с Азербайджаном, заканчивая переговорами в рамках Минской группы.

— Вы исключаете возвращение под контроль Азербайджана?

— Разумеется, мы это исключаем, поскольку в условиях прямого присутствия азербайджанских силовых структур на территории Арцаха у нас нет никаких гарантий обеспечения мирного возвращения и жизни нашего населения. Я приехал в Армению из Арцаха 1 октября 2023 года, не покинул Арцах до тех пор, пока в Армению не переехал последний житель. И я видел, какая опасность грозила людям в последние дни: азербайджанцы уже были в Степанакерте, угрожали и избивали граждан, которые еще не покинули Арцах. Без четких гарантий безопасности возвращение арцахских армян на историческую родину таит в себе большую опасность. Я не готов организовать возвращение арцахских армян до тех пор, пока мы не получим четко эти гарантии.

— Какие варианты решения Арцахского вопроса вы видите в нынешней ситуации? Понятно, что вопрос Арцаха не решен, но что делать?

— Оставим в стороне момент исторической справедливости. О праве жить на своей исторической родине мы говорим десятилетиями, но, к сожалению, сегодня оно не рассматривается политиками и силовыми центрами. Здесь важна юридическая сторона вопроса, есть несколько примеров, в частности прецедент Косово. Прецедент Косово доказывает, что если соответствующие центры силы примут решение о том или ином решении вопроса, то это решение произойдет. Мы можем много говорить о возможных вариантах, но важно, чтобы мы вышли в переговорное пространство как прямые представители арцахских армян, субъект. Прямые переговоры более эффективны. Учитывая позицию сегодняшних властей РА, я вижу процесс решения этого вопроса только и только путем вступления арцахской стороны в более активный переговорный процесс.

Призываю все международные площадки рассматривать решение вопроса только и только в варианте, при котором проблема армян Арцаха должна решаться непосредственно с участием представителей госструктур Арцаха, представляющих переговорную сторону. Мы неоднократно заявляли, что арцахская сторона в лице представителей госструктур всегда готова участвовать в переговорах. В каком качестве – другой вопрос. Я помню наши предыдущие встречи с Азербайджаном, где азербайджанская сторона постоянно пыталась представить переговоры как встречу азербайджанской и армянской общин Нагорного Карабаха. Мы всегда категорически отказывались вести переговоры в таком формате. К чести армянских переговорщиков, мы всегда вынуждали вести переговоры с участием представителей законно избранных структур НКР. Когда-то это почти всегда принималось международным сообществом, но после 2018 года наши позиции в этом плане постоянно слабели. И дошло до того, что 6 октября 2022 года руководство РА, ведущее переговоры от имени Арцаха, сделало роковое заявление о том, что признает Арцах частью Азербайджана. Это было серьёзное упущение в дипломатии армянской стороны, позволившее Азербайджану провернуть этническую чистку арцахских армян.

— В последних заявлениях от вашего имени и от имени фракций НС произошедшее в Арцахе называется актом геноцида. Да, против арцахских армян произошли акты геноцида, но какие правовые и политические последствия это подразумевает? Имеет ли парламент Арцаха мандат и каналы для обращения в какую-либо международную организацию, чтобы это было оценено как геноцид и виновные были наказаны?

— Рычагов влияния у нас очень мало, но механизмы коммуникаций и представления наших подходов, конечно, есть. Мир сегодня предоставляет технические возможности для того, чтобы мы могли обратиться к международным структурам и представить свои требования, видение решения проблемы. Конечно, наши возможности ограничены в обращении к различным авторитетным организациям и международному суду, но такая возможность все же существует. И мы стараемся использовать эти каналы максимально эффективно. Об этом свидетельствуют заявления иностранных государственных деятелей, государственных и общественных учреждений, решения международных судов, которые, принимая наши справедливые требования, требуют от азербайджанской стороны предпринять соответствующие шаги для возвращения арцахских армян. Естественно, подчеркивается и проблема обеспечения соответствующих гарантий безопасности. Вызывает обеспокоенность позиция Азербайджана, ненависть, которая проявляется в Азербайджане по отношению к армянам, не вселяет надежды на то, что азербайджанская сторона предоставит гарантии безопасности в случае возвращения арцахских армян. И поскольку мир определяется с требованиями к Азербайджану, эта ясность должна быть либо через санкции, либо путем предъявления четких требований азербайджанской стороне на различных платформах.

Мы пытаемся использовать платформу COP29, чтобы продемонстрировать политику Азербайджана. Речь идет о незаконном задержании военно-политического руководства Арцаха в Баку, а также посягательствах в отношении РА, которые носят не только политический, но и военно-диверсионный характер. Определенная часть международно признанных территорий РА находится под контролем вооруженных сил Азербайджана, что они пытаются представить не как территориальные посягательства, а как часть процесса делимитации-демаркации. Политика Азербайджана содержит ряд компонентов, противоречащих международным нормам, и желательно, чтобы власти РА заняли более жесткую позицию и предприняли более активные шаги для выдвижения этих вопросов на различных международных площадках. Меня удивляет заявление министра иностранных дел России о том, что армянская сторона саботирует договоренности трехстороннего заявления. Следует отметить, что если мы говорим о пункте 9 трехстороннего заявления от 9 ноября, то это означает, что все остальные пункты трехстороннего заявления должны быть в повестке. И если говорится о нарушении пункта 9, то почему не говорится о выполнении требований пунктов 1-8, где говорилось о безопасном проживании арцахских армян на их исторической родине, бесперебойном функционировании Лачинского коридора? Миротворческие силы заняли практически нейтральную позицию, когда проводились военные действия против армян Арцаха.

— Есть ли сотрудничество с парламентом Армении, обсуждаются ли эти вопросы совместно? Сохранен ли формат межпарламентской комиссии Национальных собраний Армении и Арцаха?

— В первые месяцы были определенные связи, но постепенно они ослабли, и сегодня прервана связь с одной из трех фракций НС РА, а с фракциями «Армения» и «Честь имею» мы поддерживаем рабочие связи. Происходит достаточно активное сотрудничество, мы стараемся через депутатов этих фракций донести до властей РА те вопросы, которые не имеем возможности представить непосредственно властям РА.

Формат межпарламентской комиссии национальных собраний Армении и Арцаха сегодня не работает. Между Национальными Собраниями предыдущего созыва была достигнута договоренность о том, что мы должны проводить две сессии в год: одну в Ереване, другую в Степанакерте. Но в последние годы у нас не было такой возможности. В начале сентября 2023 года мы пытались организовать заседание Межпарламентской комиссии онлайн, но нам не удалось. Мы хотели организовать сессию накануне 21 сентября, но 19 сентября Азербайджан начал агрессию. Явного желания со стороны Национального Собрания Армении организовать совместное заседание уже не было. Даже сегодня у нас нет никаких отношений с фракцией большинства в Национальном Собрании Армении.

Роза Ованнисян