После войны 2020 года столицу Степанакерт сразу привели в порядок. Подмели, вычистили тротуары, сменили стекла в окнах, отремонтировали пострадавшие здания, сотрудники HALO Trust и Спасательной службы собрали всю опасные и безопасные взрывчатые предметы, выкорчевали снаряды из асфальта, короче, трудно было поверить, что только несколько месяцев назад город подвергся жестоким бомбардировкам из всех видом оружия, имеющегося в арсенале Азербайджана. Это полонез… нет, смерч,это след авиабомбы, да нет, беспилотника — пытались определить оружие по звукам перепуганные жители.

Посещая районы Арцаха, мы были поражены увиденным. Артиллерия скосила кипарисы перед администрацией Мартакерта, разрушила Дом Москвы, где мы были недавно на свадьбе друга, по коридорам муниципалитета ходили вооруженные люди, стены жилых домов почернели, за разбитыми витринами стояли застывшие манекены. Местные жители спрашивали нас, сильно ли поврежден Степанакерт, а мы спрашивали их…

Такая же картина была в Мартуни…

Марут Ванян

На фото — здание в Мартакерте, февраль 2021-го

Полковник Арам Асрян возглавлял Аскеранское районное управление Государственной службы по чрезвычайным ситуациям МВД Арцаха. После 44-дневной Арцахской войны он был награжден орденом «Боевой крест» первой степени. Покинул Арцах 3 октября 2023 года, когда завершил свою миссию с группой спасателей, а перед отъездом сфотографировался возле хачкара, установленного перед зданием ведомства.

— 19 сентября в блокадном Арцахе начинался как обычный день. Утром я пошел на работу пешком: служебная машина давно уже простаивала, топлива вообще не было. Тревога возрастала, потому что ситуация с каждым днем ​​усложнялась, и не было никакой надежды, что будет открыта дорога в Армению. Я ушел с работы в час дня и собирался домой пообедать с женой. Мы уже дошли до района Глижбаг и до нашего дома оставалось совсем немного, как вдруг начался обстрел. С высоты Глижбага я посмотрел вниз и увидел, что позиции Хнапата подвергаются обстрелу. Я понял, что это масштабная война. Жену я отправил домой, сам остался и почти побежал в отделение. По дороге позвонил в дежурную часть и дал указание вывести пожарные машины со станции и развезти их в разные стороны.

Затем мы вместе с личным составом получили оружие и отправились на заранее устроенные для позиции. Оставив там своих сотрудников, я отправился в администрацию Аскерана узнать, что нам делать дальше. Ситуация была очень сложной. Было приказано усилить контролируемые нами оборонительные позиции. В тот день мы остались на вверенном нам посту.

Обстрелы не прекращались. Было принято решение эвакуировать население в аэропорт Степанакерта, где было безопаснее. Машины были предоставлены, и мы общими силами организовали эвакуацию людей, после чего я вернулся на нашу базу. Ребятам нужна была смена. Были еще добровольческие отряды, которые должны были нас заменить, но возникли определенные проблемы, и замена не поступала. Я отправил ребят отдохнуть, чтобы они набрались сил, ведь никогда не знаешь, что будет завтра.

На следующий день я снова пошёл к главе администрации района Гамлету Апресяну и получил известие о том, что есть необходимость дежурства на нашей базе. Я поехал на базу с одним из своих сотрудников Арменом Саргсяном, где мы продежурили несколько часов. Замена не пришла. А поскольку у меня была другая задача, нам пришлось покинуть позицию, заранее проинформировав об этом главу администрации. Среди людей царило смятение и паника. Топлива не было, люди не знали, что делать.

Страшный взрыв 25 сентября стал вторым смертельным ударом для нашего народа. В тот момент там находились Карен Мелкумян и Армен Саргсян из моего штаба. Как только я услышал весть, прибыл на место происшествия. Можно сказать, что первых раненых доставили в госпитали ребята из моего штаба.

На месте происшествия находились все сотрудники МЧС во главе с руководством. Словами не описать то, что там происходило. На наших глазах горели люди: крики о помощи все еще звучат в моих ушах. Мы словно попали в ад, откуда нет выхода. Вынесли обгоревших людей и отвезли их в машины скорой помощи. Большинство из них в то время были живы, но позже мы узнали, что многие умерли в пути. Я не верю, что переживания и страшные образы того дня когда-нибудь сотрутся в памяти очевидцев…

26 сентября азербайджанцы предоставили 2 автомобиля бензина. Часть была роздана жителям Аскерана под контролем нашей службы и полиции, чтобы не повторился катастрофический инцидент предыдущего дня. Разумеется, всю деятельность контролировал глава администрации района.

26-27 сентября топливо было роздано жителям Аскерана и других населенных пунктов. Из моего состава на тот момент осталось 4 человека: Армен Саргсян, Карен Мелкумян, Вааг Мелкумян, Ашот Бабаян, Грантине Айриян. К нам присоединился и наш старый служащий Араик Саргсян, — говорит Арам Асрян, при этом добавляя, что во время 44-дневной войны 2020 года сотрудники ведомства выполняли свои обязанности на высоком уровне, но в сентябре 2023 года наблюдалось большое разочарование и стремление спасти свои семьи из лап смерти. И никого нельзя было можете винить.

В тот же день Арам Асрян вместе с остальными сотрудниками доставил пожарные машины в Степанакерт. А когда они хотели вернуться, азербайджанцы уже установили блокпост на перекрестке Беркадзор, где их останавили, проверилии отпустили. Начальник отделения сказал оставшимся сотрудникам, что они тоже могут уйти и заняться своими семьями. Грантине выразила желание остаться до конца, говоря, что хочет помочь.

Они снова вернулись в отделение и приступили к дальнейшим операциям.

— Вместе со спасателями из разных ведомств, оставшимися в Арцахе, мы поехали в морг, где была необходим помощь. 28 сентября мы работали до 4 часов утра, потом пошли в отделение отдохнуть на 2 часа. Утром нам поставили новую задачу, и мы снова поехали на место взрыва. В тот день наша небольшая группа извлекла около 45 обгоревших трупов и отвезла их в морг. Потом мы разошлись в разные стороны и продолжили поиски. Наша последняя операция была 2 октября. Мы вывезли труп беременной женщины и останки тела с места взрыва.

Вместе со спасателями в Арцахе оставались около 60 человек. Мы поняли, что нам, спасателям, больше нечего делать, и 3 октября при посредничестве министра Карена Саргсяна сформировали колонну, покинули Арцах и перешли мост Акари. Нам удалось вывезти из Арцаха пожарные машины, которые позже были переданы в распоряжение пожарной части РА, — представляет суровые реалии начальник Аскеранского управления.

Арам Асрян также добавляет, что за это время им часто звонили из Армении. Один оставил труп отца незахороненным и просил организовать вывоз тела, другой говорил, что брат под воздействием алкоголя остался в селе, и таких случаев много. Спасателям удалось решить все эти проблемы, и, убедившись, что людей нигде не осталось, они после этого только покинули Арцах.

— По-моему, я был последним, кто покинул Аскеран. Для меня это было очень сложно. Я оставил могилы племянника, погибшего в войне 2020 года, и отца, скончавшегося сразу после этого, в Арцахе. Приехал в Армению с разбитым сердцем, измученный и с пустыми руками.

Я присоединился к своей семье 3 октября. Понимал, что повторно поступить на службу будет сложно, и ушел в отставку, благо, мой срок уже истек. Мы с семьей поселились в селе Агавнадзор Разданской общины, где жил один из моих бывших военных. Он встретил мою семью и разместил их в здании бывшего лагеря под Агавнадзором. Мы прожили там с нашими родственниками, человек 30, 2 месяца, где нас обеспечивали питанием и ночлегом. До 6 августа моя семья жила там.

За это время я устроился на работу в службы безопасности различных учреждений, потому что не мог оставаться безработным.

Сейчас мы переехали и снимаем квартиру в городе Абовян, работаю я в Джрвеже. Снова в сфере безопасности.

Мы пытаемся адаптироваться, хотя это очень сложно. Моя маленькая дочка ходит в школу, сын работает, жена пока не нашла работу, а мама на пенсии, — говорит мой собеседник и с болью добавляет, — боль утрат будет мучить нас всегда. Низкий поклон памяти всех погибших…

Карине Бахшиян

Группа мужчин за железным столом играет в карты и нарды, на скамейках сидят женщины с грустными лицами, кто-то весело поет с большого экрана в парке, из окна пятого этажа висит флаг Арцаха, двое мужчин в оранжевых жилетах подрезают деревья, которые Бог знает когда поливали. У банкомата очередь, карабахец с ампутированной ногой пытается на литературном армянском языке сказать, банкомат не работает, я ему понятным языком говорю, что и в другом банкомате то же самое, так что, не стоит туда идти. Без конца приезжают и уезжают грузовики, повсюду протвиный запах, на заднем дворе школы вырос сноп сена, сквозь который на меня с удивлением смотрит привязанная веревкой телка. Знакомая женщина здоровается и мчится в школу, говорит — позвонили, сказали, что ребенок заболел, надо забрать его. Это  Масис — город в Араратской области в Армении, где поселились многие карабахцы.

Сам город когда-то был торговым перекрестком, не то что город, так себе. Теперь здесь свободного жилья не найдешь, приехало много арцахцев. «Сходи в городской парк, увидишь, сколько тут твоих земляков», — говорит мой хозяин и добавляет, что зато гора Масис близко, тут красиво весной и зимой, и мы живем у ее подножья.

После блокады я впервые приехал к подножью Масиса с другом из Еревана. Приехали, чтобы передать одежду и еду семье вынужденных переселенцев. Кое-как найдя тупик, мы оказались у полутемного дома, а может быть, даже гаража, с занавеской вместо двери. Мы подъехали и вошли.

Я сразу узнала отца семейства, а он не узнал меня, пока я не рассказал ему, что мать его отца и отец моей матери родные брат с сестрой, что мы много плавали вместе, когда были маленькими, прыгали с моста и ловили рыбу на реке Тартар.

Я не знаю, где мы, — сказал отец семейства. Нас на «Урал» привезли в Горис, потом Вайк, Ехегнадзор, и я оказался здесь…

Грустно наблюдать за тем, что происходит сегодня с арцахцами, как они незаметно рассеиваются по Армении, России или Франции (а где вы и ваши родственники?). Это история. Останемся ли мы тут или вернемся домой? Не знаю, буду жив или нет, может, внуки, — говорит житель Степанакерта, — может, через тридцать или сто лет, я свой штик-нож в диване спрятал, надо внуку сказать, чтобы знал место, это ведь сувенир с первой карабахской войны, я боялся, что они заберут его на мосту Акари…

Как с ними жить, ели они обезглавливают стариков, где гарантия, что в случае возвращения не произойдет то же самое, говорит другой. Ладно, сколько можно снимать жтлье? Да, трудно привыкнуть, но и иначе нельзя. Мы стали беженцами, но где наши двухэтажные дома, наши сады и свежий воздух, наши леса и родники, — можно услышать от арцахцев, — делается все, чтобы закрыть карабахский вопрос, не прошло и года, а мы уже не знаем,  где все, говорят они.

Вы рисуете в уме карту с помощью какой-то компьютерной графики, пытаясь представить миграцию армян в регионе и за его пределами (сегодня СНБ РА опубликовало новую статистику, что по состоянию на 1 июля Армению покинули 11 351 гражданин Арцаха), вспоминаете судьбу армян диаспоры, качаете головой от того, насколько узок коридор, разделяющей Вайоц Дзор и Сюник.

Стена в Киранце, Конституция Армении и заявления Азербайджана, заявление 9 ноября и внутриполитические события, взаимные обвинения в распаде Арцаха, площадь в 29 тысяч 743 квадратных километров, стремление в Европу и ревность России, ключевые моменты мирного договора, 13 согласованных… Мандат ОБСЕ, статуя Христа, бесконечное строительство и бездомные…

Марут Ванян