Неистовый монах Дали-Махраса: кто он?

«…Народ, пожалуй, навсегда запомнит чудеса, которые он совершил в своих сражениях. Когда он садился на своего знаменитого серого жеребца и мчался, как молния, к полю боя, его грозного громового голоса было достаточно, чтобы навести ужас на врага», написал Лео об одном из видных и безудержных деятелей освободительной борьбы XVIII века, отважном архимандрите Аваге.

Он был родом из села Мец Шен Джраберда и послушником монастыря апостола Егише, но в душе был воином, беспощадным к врагу. Жил отдельно от остальных монахов на лесистом склоне горы Мрав, в башне, построенной на высокой скале. В его комнате царил загадочный сумрак, который объяснялся формой окон, больше напоминаб=ющих боевые амбразуры.

Он стал ангелом для лезгин и дьяволом для тюрок, за что враг дал ему имя Дали-Махраса, что означает безумный монах, но среди арцахских армян это прозвище распространилось на тюркском, и в Арцахе до сих пор называют бесшабашных парней Дали-Махраса.

Фанатизм церкви наказал неистового священника за учиненное им кровопролитие, отмечает Лео. Во время правления Католикоса Симеона архимандрит Аваг был заключен в казематы Эчмиадзина за нарушение обета.

Именно в этот период курды Джалали напали и угнали скот монастыря. В монастыре начался переполох, потому что следующий набег курдов мог быть на Эчмиадзин. Узнав о случившемся, архимандрит Аваг просит предоставить ему лошадь и немного оружия, и через несколько часов безумец возвращается с тем, что захватили курды. Эта услуга приводит к «условно-досрочному» освобождению монаха, но при условии, что он больше не будет убивать людей. Однако, вопреки своему характеру, монах не сдержал обещания, поскольку не считал за грех убивать врагов Родины и продолжал участвовать в освободительных войнах меликов.

Его имя упоминается и в связи с другим важным событием: когда Ибрагим-хан обманным путем арестовал и бросил Мелика Меджлума и Мелика Абова в Шушинскую крепость, они пробыли в тюрьме недолго. Их поместили в отдельное место. Как только Арзуман, храбрый полководец Мелик-Маджлума, узнал о захвате меликов, он взял с собой двух своих безудержных друзей — Дали-Махраса (архимандрита Авага) и Заргара Мелкума. Они проблались ночью в крепость Шуши и, разрушив воорота тюрьмы, освободили меликов, пишет Раффи.

Последняя битва безумного монаха была за Гандзак, когда два мелика Арцаха присоединились к Джавад-хану Гандзакскому в борьбе против Ираклия и Ибрагим-хана. Особым героизмом в боях отличились два храбреца Мелик-Меджлума — Дали-Махраса и Тули-Арзуман, первый против лезгин и второй против грузин. Много раз они выходили со своими отрядами из осажденной крепости и молниеносно бросались на неприятельское войско, устраивая расправы и возвращаясь обратно. Но оба они пали в своих дерзких атаках. Тули-Арзуман был ранен пулей в саду Гандзака, а Дали-Махраса убит на кладбище.

Потеря доблестных воинов причинила Мелик-Меджлуму глубокую боль, но он продолжил бой, был ранен и умер во дворце Джавад-хана.

Последний, почтив память своего покойного друга, торжественно похоронил тело Мелика Меджлума в правом приделе соборной церкви Гандзака. Тела Дали-Махраса и Тули-Арзумана были похоронены в притворе той же церкви.

Арутюн Туманянц посвятил жизни и подвигам монаха поэму, которая называется Дали-Махраса.

«Սարի գլխին տխուր ժպտաց Ղարաբաղի արեւը,
Ջըրաբերդի անտառներին տուաւ վերջին բարեւը:
Զանգակները մենաստանի մելամաղձոտ ղօղանջում,
Աղօթարար սուրբ հայրերին եկեղեցի են կանչում:
Եւ ջերմեռանդ սուրբ հայրերը ահա եկան տաճարը,
Ժամերգութիւնն սկըսեցին` ձեռքին խաչ ու խաչվառը:
Ջերմ աղօթք են նոքա յղում Տէր Աստծուն ողորմած,
Որ Նա փրկի աղէտներից Հայոց ազգը որբացած:

…

Նայի՛ր ահա այն վիթխարի աշտարակին ահաւոր,-
Խոժոռադէմ կանգնած է նա` իբրեւ տխուր սգաւոր:
Նորա միջին նստած է լուռ մի աբեղայ դառնացած,
Իր միաբան ընկերներից անջատուած ու բաժանուած:
Չէր մասնակից երեկոյեան ժամերգութեան տաճարի –
Բազմախորհուրդ նստած է նա աշտարակում վիթխարի:
Աղօթք, մաղթանք, ժամերգութիւն չէին նորան հրապուրում,-
Նա յուզուած էր, նա այլայլուած… Նա աղօթել չէր կարում:

Армине Айрапетян