40 дней в Шуши: «Когда взрывали церковь, мы были там»

С 2000 года Нуне Шахраманян жила в доме напротив церкви Казанчецоц в городе Шуши. Во время первой Арцахской войны их дом в Степанакерте был разрушен в результате обстрела, а семья Шахраманян переехала в армянский город-крепость, надеясь и веря, что проживет безопасную и достойную жизнь. Они жили счастливо. В семье Нунэ выросли и воспитывались три дочери. Война 2020 года и падение Шуши перевернули жизнь семьи Шахраманян.

Нунэ рассказывает эту историю с волнением.

— Когда началась война в 2020 году, Шуши с первых дней подвергся атаке дронов. В городе царила паника, люди прятались в подвалах. Мы с моими детьми, внуками и родителями были в подвале церкви и пробыли там около 40 дней. Когда взорвали церковь, мы были там. С помощью спасателей нас перевели в подвал нашего дома. Слова бессильны описать страх и тревогу, которые мы испытывали. Я понимала, что ситуация очень опасная, детей нужно спасать. Это было 2 или 3 ноября. Подъехали три автобуса, и нас, последних шушинцев, оставшихся в городе, эвакуировали в Ереван. С собой я взяла только документы. После катастрофического окончания войны и падения Шуши я не знала, что делать. Думала вернуться в Арцах, но где должна жить моя семья? Мы жили на съемной квартире в Ереване, моя млажшая дочь в то время была студенткой. Мы были вынуждены остаться и вернулись в Степанакерт только в 2022 году. Пережили тяжелые дни блокады, вновь прошли через ужасы войны и в конце сентября 2023 года вновь встали на адский путь исхода.

После вынужденного переселения из Арцаха Нуне живет с младшей дочерью в селе Ноякерт Араратской области. Живут в чрезвычайно тяжелых условиях. Из-за проблем со здоровьем мать семейства не может найти работу. Когда мы обратились к женщине для интервью, она находилась в больнице — дочь родила преждевременно путем кесарева сечения. Беременность была токсичной, и врачи едва спасли жизнь ребенка.

Нуне в отчаянии

— Состояние моей дочери настолько ухудшилось, что мы привезли ее в Ереван, и дочь и ребенка удалось спасти только благодаря экстренной операции. Внук еще очень слаб, ему нужно время и лечение, чтобы стабилизировать его состояние. Он находится в отделении интенсивной терапии: ему уже 10 дней, но он еле дышит. На данный момент моя единственная цель – спасти жизнь малыша. Состояние моей дочери до сих пор не выправилось. Я покупаю дорогие лекарства, чтобы спасти жизнь дочери. Мне некому помогать. Мой муж умер в 2016 году. Семья, дважды перемещенная, оказалась в сложной ситуации. Я не знаю, к кому обратиться, что мне делать?

После депортации мы живем в доме, где нет коммунальных условий. В этом доме нет ни горячей воды, ни стиральной машины. Нагреваем воду и стираем вручную. Я думаю, что нас ждет, когда мы заберем ребенка домой. У нас вообще нет возможности снять другой дом. Кое-как выживаем за счет поддержки со стороны государства. Я не знаю, когда мы выберемся из этой неопределенной ситуации. Пока вижу только неопределенность…

Она с тоской и любовью вспоминает Арцах и годы, прожитые там.

— Мы работали в Арцахе и вместе с мужем заботились о нуждах нашей семьи. В 90-е годы я преподавала в Степанакерте, а когда мы переехали в Шуши, работала в Армянском евангелистском сообществе и одновременно по ночам в пекарне. Выдала дочерей замуж, у меня появились внуки. У каждой был свой дом. Больше ничего не нужно было для полноценного счастья. Жили мы хорошо, были счастливы. Я не перестаю верить, что однажды мы вернемся, помолимся Богу и зажжем свечу за наш народ.

Карине Бахшиян