«Сдадим Сюник и заживем спокойно…»

Ехать на автовокзал Киликия в Ереване нет смысла. Там нет таксистов, которые зазывают: «Кто в Степанакерт, остался один пассажир,и сразу выезжаем». Сейчас нужно ехать на Железнодорожный вокзал, откуда в 9утра и в 3 часа отня отходят маршрутки в Горис, или взять такси. Стоимость проезда составляет пять тысяч драмов.

В такси на заднем сиденье рядом со мной сидит порядочного вида молодой человек, рядом с водителем водитель — молодая девушка. Молодой человек едет из Краснодара встречать Новый год с родственниками. Проезжая мимо церкви в Ереване, он перекрестился, понюхал городского воздуха и сказал с улыбкой: «Воздух Армении…» Всю дорогу он отвечал на вопросы таксиста и рассказывал о Краснодаре. Говорит, что город  хороший, туда переезжают жить даже москвичи. Потом разговор зашел о о гражданстве, фиктивных браках с русским и т.д.

Наша дорога ведет в Горис. Чем ближе к Горису, тем меньше машин. На заправке в Ехегнадзоре таксист уступает место машинам Минобороны и Наблюдательной миссии ЕС. Грязь на машинах указывают, откуда они едут. Машина с иранскими номерами идет по пустой дороге. Делаем то же самое, продолжая тему Краснодара.

Судя по россиянам, не скажешь, что в их стране идет война, говорит молодой человек, они живут беспечно, чловно ничего не происходит.

А разве в Армении не так — взбудоражилась сидевшая впереди девушка, пытаясь повернуться к нам?

В день, когда в Капане происходили известные события, я сидела в кафе, рядом за столиком сидели люди, которые, обсуждая события, сказали -«сдадим Сюник и будем жить спокойно». Я едва заставила себя промолчать, — говорит девушка, пытаясь сесть поудобнее. Да, в Ереване не знают, как живут регионы, — добавляет таксист.

Эта щекотливая тема только омрачила разговор о работе.

Пенсия моего отца и матери составляет 80 тысяч драмов. Отцу на лекарства нужно 112 тысяч драмов в месяц. Я зарабатываю 75 тысяч драмов в месяц, рассказала девушка приятной наружности. Это удивило молодого человека, который не был в Армении уже полтора года. Он сказал, что зарабатывает 300 тысяч драмов, добавив, что рубль стал мусором. С драмом то же самое. Ничего не успела купить, десяти тысяч уже нет, — говорит шофер.

Проехав многочисленных патрулей, мы добираемся до местечка Зангер.

Хотя молодой человек сидел рядом со мной, девушка, сидящая спиной ощутила его ностальгию и спросила молодого человека — что, соскучился?  Я обернулся, глаза молодого человека были полны слез…

Я никому не сказал, что приеду, знает только мой русский друг, да еще друг в Ереване, сказал он.

Мои глаза не наполнялись слезами при приближении к Шуши. Ты только радовался, что скоро бросишь ключи на стол и ляжешь навзничь на кровать.

Я представляю, как будут плакать карабахцы слезами северокорейских сериалов, если каким-то чудом продолжат путь из Гориса еще на пару десятков километров. Нас не заставят плакать, мы сами заплачем.

Марут Ванян