Арцахская национально-освободительная борьба — одна из важнейших страниц в истории армянского народа. Многие отдали жизнь и здоровье во имя свободы и независимости многовекового Арцаха.

Гарик Аскарян — один из ветеранов первой Арцахской войны. В ходе боевых действий получил три контузии, что в дальнейшем стало причиной более серьезных проблем со здоровьем. В 2013 году у него случился инсульт. После долгого лечения он был направлен в Степанакертский реабилитационный центр имени К.Кокс на реабилитацию.

«В Центре меня приняли очень тепло, сотрудники работали настолько профессионально, что порой мне казалось, будто я нахожусь в одной из ведущих европейских клиник. Кроме процедур, я проводил там прекрасный досуг. Лечение дало положительные результаты, как в физическом, так и морально-психологическом плане. Если бы не 44-дневная война и последующие события из-за которых мне пришлось прервать лечение, мы бы достигли  лучших результатов.

По завершении 44-дневновй войны я с семьей вернулся на родину, в надежде на мирное будущее. Мы, как и   весь Арцахский народ, верили ч то присутствие российских миротворцев — безоговорочная гарантия безопасности, но к сожалению, надежды не оправдались. В присутствии русских бакинские власти, перекрыв Бердзорский коридор, на протяжении 9-месецев морили голодом 120 тысячное население, в том числе детей, стариков, больных. Не было ни еды, ни газа, ни света. В больницах и аптеках не было лекарств, из-за чего состояние пациентов с каждым днем усугублялось.

Пройдя через все эти муки и испытания, арцахцы не теряли оптимизма. Продолжали жить с достоинством, преодолевая все трудности. Такого исхода не ожидал никто. Арцах, в котором на протяжении веков проживали армяне, в результате этнической чистки был очищен от армянского населения.

После депортации из Арцаха мы переехали в Гюмри, где нас приняли очень тепло. Там мы прожили полгода, после чего из-за неблагоприятных климатических условий, которые отрицательно сказывались на моем здоровье, нам пришлось переехать в Ереван.

Сейчас снимаем квартиру на четвертом этаже. Квартира и здание в целом не приспособлены для проживания людей с физически ограниченными возможностями, но трудности даны для того ,чтобы их преодолевать.  Благодаря моей семье мне это удается.

Мечтаю лишь об одном — возобновить процесс реабилитации, поскольку без нее мое состояние со дня на  день ухудшается. В связи с этим хотелось бы, чтобы Степанакертский реабилитационный центр поскорее возобновил свою деятельность.

Многие наши соотечественники говорят о возвращении в Арцах. На этот счет у меня свое мнение. Из-за этих проклятых войн я потерял родного брата, свое здоровье, нажитое многолетнем трудом имущество. И я могу с уверенностью сказать: вернусь в Арцах только в том случае, если он будет де факто и де юре принадлежать Армении. В противном случае он всегда будет яблоком раздора, а снова возвращаться в зону конфликта, жить в страхе и терять близких я не намерен», рассказал Гарик в беседе со Step1.am.

Арсен Агаджанян

Занимаясь рукодельем, я мысленно путешествую по своей жизни в Арцахе

«Судьба любого арцахца полна счастливых и трагических событий. Каждый из нас может рассказать об ужасах войны, потерянных родных и близких, блокадах. Но все же мы все помним и скучаем по счастливым послевоенным годам».

Моника Григорян родилась и всю жизнь прожила в Степанакерте, но летние каникулы, как и многие другие, проводила в селах родных Гергер и Кармир шука Мартунинского района.

Сейчас она не помнит, когда в последний раз была в родных селах: изнурительная блокада, агрессия и депортация не позволили даже попрощаться.

«Как только начинались летние каникулы, мы на следующий же день ехали в деревню, где нас называли «дачниками», но мы до сих пор помним те счастливые дни. Но потом все изменилось: началась война».

Именно во время войны в 1990-е годы она начала заниматься рукоделием.

«Это были темные и холодные годы, мы часто спускались в убежище, собирались и занимались рукодельем. В то время женщины в основном вязали носки и шапки для воюющих мужчин».

На смену долгожданной победе 90-х пришел 2020 год, война и депортация 2023 года, навсегда изменившая и сломившая судьбы.

«После 90-х, до четырехдневной войны, казалось, что все плохое позади, но потом случилось то., что случилось. От служившего моего сына не было информации более 50 дней, мы не знали, жив он или нет. Это неописуемое чувство для родителя, когда пытаешься совместить то, что твой сын на войне, а на дворе уже 21 век. Мой муж так и не покинул Арцах вместе со своими однополчанами, он сказал, что никуда без сына не уедет. Слава Богу, после стольких ожиданий он позвонил в день нашей свадьбы, 14 ноября».

После депортации Моника поселилась с семьей в Чаренцаване и теперь пытается открыть свой малый бизнес, как и многие женщины из Арцаха, которые хотят хоть немного облегчить заботы своей семьи.

«Я всю жизнь проработала бухгалтером, но всегда была далека от коммерции, в то же время близка к ремеслам. Сейча, когда почти никто из нас уже не работает по своей профессии, надо чем-то заниматься, поэтому мы пытаемся чему-то научиться. Кто-то печет женгялов ац, другой стал кондитером, а я занимаюсь рукодельем, делая это с большой любовью и стараюясь находить уникальные решения».

Бренд изделий ручной работы долго искал название и, наконец, было решено, что он будет носить имя матери тикин Моники, которая тоже когда-то занималась рукоделием.

«Я помню, как мама шила нам эксклюзивную одежду, и мы были безмерно счастливы. Кстати, моя бабушка тоже шила. была портнихой на селе. Наверное, благодаря им к нам перешел этот дар».

Поначалу она не предполагал, что ее работами заинтересуются и даже будут покупать.

«Вначале я просто вязала для своих родственников, чтобы заполнить день, потому что я всю жизнь работала и теперь без работы тяжело».

Тикин Моника утверждает, что создает свои работы с большой любовью и старается совершенствоваться каждый день.

Как и многие, о мыслях она все время в Арцахе. Она не знает, доведется ли им вернуться.

«Прошло больше года с тех пор, как мы были вынуждены покинуть свои дома. В Армении говорят, что надо смириться, но возможно ли это? Каждый день я думаю об Арцахе. Боль не уменьшилась ни на грамм, наоборот, усилилась».

Алвард Григорян

Forrights

«Я теперь живу фотографиями», — Алина Овсепян, депортированная из Арцаха, листает фотографии на телефоне и показывает свой дом в Степанакерте. Эти фотографии стали единственным фактическим свидетельством ее прошлого. «Я сняла свой дом, двор, цветы, часто прсматриваю фотки, по несколько раз в день. Физически я здесь, но жизнь осталась там», — говорит мать многочисленного семейства.

Семья Алины Овсепян состоит из семи человек. В условиях блокады Арцаха, а затем в результате начавшихся 19 сентября военных действий членам семьи пришлось жить далеко друг от друга. Один из сыновей находился на позициях.

«Моя семья разделена даже сейчас. Мой сын живет с нами, а невестка и двухлетний внук живут с родителями невестки. Сын не может найти работу, снять жилье, а вместе мы не можем жить в этой квартире», — Алина живет с мужем и тремя сыновьями в Эчмиадзине, в двухкомнатной квартире.

Для большой семьи дом слишком мал, внук и невестка живут в Гаваре. Трое членов семьи подали заявления на получение гражданства, прошло полгода, а новостей нет. Непростая жизнь Овсепянов станет еще сложнее, когда весной вступит в силу новое решение правительства, согласно которому часть жителей Арцаха будет лишена правительственной поддержки на покрытие арендной платы и коммунальнымх платежей. Сейчас семья из семи человек получает 350 тысяч драмов, а с марта пособие, которое вместо 50 сократится до 40 тысяч драмов, будут получать только двое несовершеннолетних детей в доме и муж-инвалид тикин Алины. С марта пособие для этой семьи сократится до 120 тысяч драмов.

«За квартиру мы платим 150 тысяч драмов, и то владелей сделал нам скидку. Мы окажемся на улице, на эти деньги нам не найти квартиру», — говорит Алина и рассказывает о трудностях, с которыми они сталкиваются каждый день из-за того, что не могут найти работу.

«Моя невестка не может работать, ребенку два года. Мой сын работал в нескольких местах, но постоянную работу найти не может. Я учитель истории, месяц проработала в магазине у ушла из-за проблем с ногами. Я зарегистрирован как безработная, но мне пока ничего не предложили. Даже сын с инвалидностью третьей группы ищет работу, но безуспешно. В церкви было место охранника, он пошел, но ему отказали, хотя в Степанакерте он работал охранником», — рассказывает мать.

Семья жила снимала квартиру в Степанакерте до 2017 года, пока они не получили квартиру, часть которой превратили в магазин одежды. Теперь они потеряли всё. Другой сын, защищавший позиции в Арцахе, также не может найти работу.

19 сентября Алине пришлось пережить немало неприятностей, теперь она хочет обеспечить благополучную жизнь своим детям.

«В тот день мой старший сын позвонил и сказал: «Не води Гора в школу, говорят, может быть война», но я отвела ребенка в школу. По дороге Гор, мой младший сын, спрашивает: «Мама, а что мы будем делать, если начнется война?» Мы уже дошли до школы и он задал тот же вопрос, я ответила, что побежим в школьное убежище. Так и случилось, через два часа все началось. Я ошла с ума, пока ребенка не привезли домой.

После войны была паника, все бежали кто куда. Враг захватил села Мартакерта, жители этих сел эвакуировались в аэропорт Степанакерта, мы не чувствовали себя защищенными, не было видно правительства, мы не знали, что делать, никто ничего не объявлял. Каждый делал то, что считал необходимым. Степанакерт был в дыму, люди сжигали военную одежду, для нас в тот день наступил конец света. Мы подъезжали к мосту Акари, но и тогда не было надежды, что выберемся», — рассказала она.

Нарек Киракосян