Чартар-сити: а мы о степанакертцах беспокоились

Джим простудился, поэтому не пошел в школу. Он заболел и оставался дома четыре дня. На второй день он спросил свою мать: «Можно мне сегодня пойти в школу…» Нет, запретила мама… Но светило солнце…

В январе 2023 года в Чартаре тоже светило солнце. Сурен учил английский и имел более серьезную причину не ходить в школу, чем Джим, чью историю он читал в учебнике. Фонарик на солнечной батарее на столе Сурена многим напомнит отключения электроэнергии в Арцахе и вообще дни блокады (какие же мы забывчивые, все же).

Я забыл имя Сурена и решил уточнить у своих чартарских френдов. Ответил сам Сурен на Facebook: «Это я». Чтобы продолжить диалог, спрашиваю, привез ли он фонарики в Армению. Разве нам что-то удалось привезти, — бормочет Сурен.

Чартар только недавно получил статус города. Мой зарубежный редактор отправил меня туда. «Мы знаем, что блокада, но постоянно слышим только о Степанакерте. А что происходит в деревнях и районах?», написал он мне по почте. Нет, мы не знали, что происходит, хотя известная шутка уже распространилась.

Звонят в Чартар из соседней деревни.

«Алло, это деревнский староста?»

«Нет, мэр города», — отстаивает свой статус (бывший) мэр Чартара.

— А у вас есть деревенские яйца, — шутит звонящий. Я бы не удивился, если бы он был из Хнушинака.

Вокзал

Я могу долго писать о Степанакертском автовокзале. Он был построен до того, как я родился, или когда я был маленьким, и не помню деталей, но помню автобус ПАЗ, который возил нас в деревню и вызывал такую ​​же тошноту, как суп в детском саду (кстати, парк ПАЗ-ов на постсоветском пространстве — это сегодня Ванадзор, можете попробовать, если у вас крепкий иммунитет).

Я, как и вы, видел в социальных сетях, что Алиев снес здание Степанакертского автовокзала, якобы, чтобы открыть вид на университет. Честно говоря, я всегда хотел что-то сделать с этим зданием. Не снести его, а отреставрировать. «Чем мы хуже? Почему наш автовокзал не может быть таким же, как в Токио?» — мечтал я.

Так, в дни блокады Арцаха перед этим зданием с неудачной копией греко-римской архитектуры выстроилось более десяти маршруток, словно лениво жующие коровы, но топливо было только у водителя «Форда», направлявшегося в Чартар.

И вот мы едем в Чартар-сити, как придумал местный житель, добавив маркером слово «city» к трафарету. Внутри вдвое больше людей, чем разрешено, может быть, втрое. Водитель также добавил детский деревянный стульчик в проход. «Да, удобно», — солгал парень, у которого в руках были пластиковые цветы. Пассажиры направилялись  на похороны и жаловались на блокаду.

Чартар (сити)

Я брал интервью у главного врача больницы, тикин Асмик. Сурен уже рассказал мне об отключении электричества. Мой хороший американский друг дал мне полуработающий iPhone 6, когда я был в Грузии до блокады. И этот iPhone находил в себе силы, несмотря на проблемы со здоровьем, рассказать миру о том, что происходит в Нагорном Карабахе, выполняя эту тяжелую работу вместо France 24, DW, BBC, CNN, ABC, Euronews, въезд которым в Арцах запретили русские.

Так вот, в середине интервью тикин Асмик извинилась и пошла осматривать пациентов, а мой телефон разрядился, тот самый телефон, который каким-то образом добрался до Чартара и от которого весь мир ждал новостей.

На столе у ​​тикин Асмик лежала Библия. Она сказала мне, что даже из близлежащих деревень не могут добраться до больницы. «А мы тут беспокоимся о вас, по крайней мере, здесь можно что-то выращивать, а в городе…» — говорила она.

P.S У меня есть и фоторепортаж 14-летней давности из Чартара. Надеюсь, кто-то узнает себя на фотографиях, и я  смогу пробудить приятные воспоминания.

Марут Ванян