И Степанакертский театр портят: во что его превратят?

Что бы они ни делали с этим зданием, они его испортят: так говорил дизайнер из Степанакерта, который рисовал замечательные логотипы и был ценителем искусства.

Степанакерт архитектурой не блистал. Кто был там, видел, что это типичный советский, но чистый город, пожалуй, только здание театра отличалось своим внешним видом.

Но как говорится, город состоит из людей, и именно люди делали его красивым и хорошим. У каждого степанакертца есть деревня, все приехали из деревень, и только в 1923 году Город получил статус — Обувная, Каршелк, Карвин и дальше…

А мы зайдем в театр. Извините, церковь, извините, Дом культуры, избирательный участок, извините, ночной клуб, извините, художественная группа, извините, здесь раздают одежду нуждающимся? Для всего этого служило здание Степанакертского театра, перед которым на высоком постаменте высился бюст Ваграма Папазяна, подозрительно походящего на Вардана Осканяна. Папазян, кстати, в свое время блистал в Степанакертском армянском драматическом театре.

Я был совсем маленьким, когда там были спектакли. Наверное, это было еще советское время. В моей памяти запечатлелся только смех в зале и то, как люди выходили после спектакля, не давая друг другу прохода.

Раньше в здании была церковь, и всем известно, как поступали с церквями в советские годы. К примеру, церковь в нашей деревне (Вагуас, Мартакертский район) просто взорвали . Это было очень прочное здание, рассказывал пожилой дедушка во время похорон в деревне: Нариманов приказал заложить амонал и взорвать.

Степанакертской церкви «повезло» — она была превращена в театр. Во время первой карабахской войны там вновь начали служить литургию, изнутри стал доноситься запах ладана и свечей, там я впервые увидел священника в рясе и именно там познакомился с Кэролайн Кокс.

Затем, когда в 2005 году была освящена церковь Св. Акопа (церковь на Экимяна), на втором этаже здания театра начали действовать танцевальные и художественные коллективы, а большой зал с красными креслами так и остался обветшалым, пустым и пыльным.

Кажется, мы с друзьями как-то попросили охранника открыть его, чтобы сфотографировать, и, по-моему, сцена была круглая и вращающаяся. Я не знаю, как переводится «Гримерка» на армянский, но на ее двери красными буквами было написано имя Жанны Галстян. Говоря «заброшенный», я не хочу изобразить тетатр в плохом свете. Наоборот, может быть, без представлений это место было лучше. В этом здании была какая-то аура.

Возможно, графический дизайнер чувствовал то же самое и думал, что пора оставить все как есть, ничего не портя. Идеальное место для фотосессий и выставок.

Но я также помню (противореча себе), как писал «гневные» статусы в Facebook о том, почему городские власти не реконструируют театр, почему Министерство культуры ничего не делает и т. д. Ведь здание буквально разрушается из-за погодных условий. На стенах уже деревья растут.

Вот, наконец… театр восстанавливают, азербайджанцы, как сказал бы наш дизайнет, портят. И кто знает, что они там строят.

P.S.: На опубликованной азербайджанцами фотографии видно, что с памятником Ваграму Папазяну поступили так же, как и со Степаном Шаумяном.

Марут Ванян