Асмик Барсегян: Быть женой военного

«Часы шли, а от мужа не было вестей. Все уже готовились покинуть Арцах, а я не знала, что сказать детям, которые ждали своего отца», — вспоминает 28-летняя Асмик Барсегян, у которой после 19 сентября несколько дней не было известий о муже Микаэле.

Асмик родом из села Айгестан Аскеранского района, она учитель армянского языка и литературы. Даже произведения, которые она читала и преподавала, не содержали тех чувств и эмоций, которые она испытала за те 4 дня, когда у нее не было известий от мужа.

«Я очень хорошо знаю, что значит быть женой военного, иметь военную семью. Мой отец отставной офицер. Мы не видели его дома и как-то избегали его, потому что он приходил домой поздно и уходил очень рано», — рассказывает Асмик, отмечая, что только после того, как отец вышел на пенсию, они сблизились с ним.

«Мама всегда говорила: «Я бы не хотела, чтобы ваши мужья были военными». Но для меня военный — это истинный образ армянского мужчины: достойный, сдержанный и уравновешенный», — говорит Асмик, добавляя, что когда впервые встретила своего мужа, ее в первую очередь привлекло его военное прошлое. Микаэл был кадетом колледжа Иванян.

Затем глажка военной формы превратилась в миссию, выполняемую с любовью, и она с гордостью отправляла мужа на службу. «В 2019 году мой муж уволился из армии и перешел на другую работу. Я хорошо помню, потому что он пошел писать заявление в день рождения нашего сына», — рассказывает Асмик.

О возвращении в Арцах после 44-дневной войны они даже не думали; это было решение, которое не подлежало обсуждению. Асмик — мать двоих детей. Было трудно в месяцы блокады, но поскольку у них была своя земля, они сеяли все, что могли, чтобы смягчить хаос блокады.

«Когда началась блокада, моему младшему сыну было уже 6 месяцев, и пора было его подкармливать, но ничего не было. Но самым сложным было отсутствие подгузников. Мы вернулись к опыту 90-х годов, когда вместо обычных подгузников использовались просто тряпки», — вспоминает Асмик.

«Но я представитель 20 века, — думала я про себя, пытаясь преодолеть трудности и наслаждаться каждым днем, проведенным в Арцахе», — говорит она. И хотя многие были готовы преодолеть трудности, лишь бы жить на своей земле, 19 сентября принесло новую череду боли и потерь.

Муж вернулся к военной службе и был направлен на позиции. «Я не знала, что делать, без толку бегала с детьми на руках. У нас не было убежища. Я побежала к дому матери, где был подвал. Через несколько дней, 24 сентября, началась паника, что уже турки входят в деревни, и уже нужно уезжать. Некоторые семьи уже были в  аэропорту, где была российская военная база», ​​— говорит Асмик.

Деревня пустела, а от мужа не было никаких вестей. Связи с местонахождением Микаэля не было, также было неясно, жив он или нет.

«Пришли и сказали, что нужно уезжать. Я была в растерянности: как уезжать, а мой муж… труднее всего было, когда мой сын Ваагн подошел ко мне и сказал, что хочет, чтобы папа приехал, что он не хочет расти без него…», — говорит Асмик, добавляя, что в те дни она не знала, о ком она больше переживать: о муже, о сыне или о свекрови, которая уже потеряла своего другого сына в 44-дневной войне.

Микаэлу с большим трудом удалось избежать смерти — и во время 4-дневной, и 44-дневной войны. «Я не знала, что делать: собираться или ждать? Что, если мы уедем, а Микаэл вернется и увидит, что мы его не подождали, а что, если его привезут…», — вспоминает Асмик хаотичные мысли жены военного.

Каким-то образом им удалось установить контакт, и Микаэл добрался до дома. Деревня почти опустела. Они ехали три дня, не зная, куда, зачем и будет ли у них когда-нибудь возможность вернуться.

«Еды не было, я не знала, что дать детям. У нас было немного картошки, несколько кусков хлеба и тушенка, как выяснилось позже, просроченная», — вспоминает Асмик.

Теперь она больше не жена военного, ее муж работает в нескольких местах, чтобы содержать семью, и они живут в Ереване. Асмик не работает по своей профессии, но освоила новую. Проблема в том, что у них нет возможности отдать младшего в частный детский сад, а очереди в государственные сады настолько длинные, что они не знают, дойдет ли до них очередь, прежде чем он пойдет в школу.

Она постоянно думает о доме, постоянно разглядывает фотографии, где они были счастливы, дома, на родной земле, где она с заботой и гордостью гладила камуфляжную одежду своего мужа-военного.

Мариам Саргсян