Нас депортировали из Мартакертского района. Не помню, чтобы я думал, что будут есть мои дети сегодня

Мое внимание привлек человек, беспомощно стоявший на дороге. Ему было лет 65-70. Он оглядывался по сторонам невидящим взглядом. Я не могла не подойти к нему. Сразу поняла, что он из Арцаха. В ответ на вопрос, почему он стоит задумчиво, он удивленно посмотрел на меня и тяжело вздохнул. Было ясно, что человек в глубокой депрессии. Я молча стояла рядом. Через несколько минут мужчина заговорил. Он словно разговаривал сам с собой.

— Нас депортировали из Мартакертского района. Не помню, чтобы я когда-либо думал о том, что будут есть мои дети сегодня. Даже во время блокады нас кормило мое хозяйство… Что мне теперь делать, кто мне скажет? Утром я проснулся от того, что мой внук плакал. Он просил у матери сладостей. Мать успокаивала его, говоря, что скоро выдадут деньги на аренду, и она купит ему много вкусностей. Мой внук не поверил — вы всегда так говорите… Я не выдержал, вышел из дома, чтобы не слушать этот спор между матерью и сыном. Я даже не знаю, как я оказался на этой улице.

Нас трое: я, дочь и внук. Жена умерла от болезни много лет назад. Иногда я думаю, как ей повезло, что она всего этого не видит.

Жилищной помощи, оказываемой жителям Арцаха, хватает только на оплату аренды. Я получаю пенсию, дочь нашла поденную работу в магазине. Мы как-то выживаем, но что будет дальше? Я мечтаю только об одном: чтобы произошло чудо, и мы оказались на своей земле…

Мужчина, не дожидаясь ответа, махнул рукой и ушел. Он даже не стал дожидаться, пока я скажу хотя бы слово сочувствия, вселю надежду. Ведь в его положении находятся многие. Сделав несколько шагов, он обернулся и громко сказал: «Посмотрим, перечислят ли поддержку хотя бы сегодня». И продолжил свой путь, опустив голову…

Карине БАХШЯН