Думали, сможем ли посмотреть врагу прямо в глаза

25 сентября 2023 года. Депортация из Арцаха уже началась. В Аскеране с утра солнечная погода, небо голубое, день удивительно спокойный, словно ничего не произошло. Словно однодневная война не унесла сотни жизней. Мужчины ищут топливо, женщины дрожащими руками собирают самое необходимое, пытаясь впихнуть побольше вещей в чемоданы. Они не знают, что брать с собой, что оставить. Всю жизнь в сумку не уместить.

У заправки в центре Аскерана большая толпа мужчин. Они ждут раздачи топлива, но их ожидания тщетны. Чуть позже распространяется новость о том, что на топливном складе в Айказове раздают бензин. Люди бросаются туда. Может, если б этой новости не было, люди не сгорели бы заживо в огне.

Спустя несколько часов в Аскеране раздаются скорбные стенания. Тот день никто никогда не забудет. Небо грохотало, проливая вёдра воды, словно пытаясь потушить пламя, в котором горели люди. Люди, у которых было только одно желание: найти топливо и спасти свои семьи.

Охваченный паникой Арцах освобождался от армян, арцахцы встали на путь миграции, измученные, полуголодные и измученные.

Время словно остановилось. Дорога от Степанакерта до моста Акари казалась длиной в сотни километров. Машины проезжали всего пять минут, потом стояли часами, снова трогались с места и так далее. Единственная мысль, которая беспокоила людей, переживших геноцид — смогут ли они пересечь мост невредимыми, смогут ли выдержать испытание – встретиться с врагом глазами.

Люди делали невозможное, чтобы преодолеть этот долгий и адский путь. Откуда у них было столько сил?

Машины снова остановились; мы поняли, что на этот раз придётся ждать дольше. Дети хотели есть. Женщина из Дашушена сказала, что у неё есть мука, и тут же взялась испечь лаваш. Пока она месила тесто своими ловкими руками, мужчины уже развели костёр и каким-то образом соорудили приспособление для приготовления лаваша. Как только распространился аромат свежего лаваша, вокруг женщины начали собираться люди. Каждому досталоась своя доля. На близлежащем лугу паслось большое стадо овец. Животные, ничего не подозревая о мире, тоже должны были пересечь Акари. Молодой человек из Спитакашена, получив разрешение от своего хозяина, зарезал ягнёнка, и через несколько минут мясо уже жарилось на гриле. Хотя никто не был в настроении есть шашлыки, но люди были голодны, а конца дороги всё ещё не было видно. Знакомые и незнакомые мужчины, женщины и дети делились друг с другом хлебом. В глазах у всех была тяжёлая боль. Женщина из Мартакерта не переставала плакать, говоря, что судьба её племянника-солдата до сих пор неизвестна, а дедушка из Степанакерта не мог смириться с тем, что оставил могилу единственной дочери без присмотра.

Мужчина громко крикнул: «Скорее в машины, двигаемся!». Постоянно оглядываясь, мы двинулись вперёд.

Почти через 18 часов после выезда из Степанакерта мы добрались до Акари, и машины снова остановились. Десятки азербайджанцев в военной форме стояли в ряд, в обмундировании с иголочки, с оружием, с немигающими, бесстрастными взглядами. Было тяжело смотреть на их лица. Казалось, в тот момент они слышали учащённое биение наших сердец, и это лишь усиливало боль в наших душах.

Один из них приказал: «Покажите документы», затем всунул голову в окно машины, чтобы посмотреть, кто в ней. Стараясь скрыть дрожь в руках, я по одному показывала паспорта родных. Нет, я не боялась, вовсе нет. Просто в тот момент всё моё тело дрожало от обиды за то, что наш народ обманут, унижен и сломлен. За что мы сражались, за что умирали эти ребята, неужели чтобы мы покинули нашу прекрасную страну?

После долгого просмотра документов мы услышали, что можем ехать, затем нам дали воду и закуску, якобы в знак «великодушия». Мы молча приняли, чтобы чуть позже выбросить. Наша Родина осталась позади, осиротевшая, в плену. Я не могла унять бешеное биение сердца от чувства вины.

Вскоре мы уже были в Армении. Эти минуты были самыми волнующими за последние два дня. Мы больше не могли сдерживать эмоции. Вышли из оцепенения, когда армянские добровольцы подбежали к машинам и предложили еду и воду арцахцам, спасшимся от смерти. Словно только в тот момент мы осознали, что с нами произошло и в каком ужасе мы оказались. Мы отправились в Ереван со смешанными чувствами.

Карине БАХШИЯН