Каждая ночь — это путешествие в Арцах, по родным местам, к могилам родных и близких

Как бы ни пытались перечеркнуть историю, вопрос Арцаха не забыт и не закрыт.

В памяти всё до мельчайших подробностей. Уезжая, мы оставили в Арцахе частицу сердца, души и памяти. Каждая ночь — это путешествие в Арцах, по родным местам, к могилам родных и близких. И только у порога родного дома прерывается путешествие. Не хочется заходить в уже незнакомую квартиру, где всё не так, как осталось в памяти.

В последнее время довольно часто вспоминаю события 2023 года. В самый тяжелый период блокады, незадолго до однодневной войны, чтобы раздобыть пищу, мы с друзями поехали на рыбалку в село Хндзристан. Рыбалка прошла успешно. Пойманные рыбки были мелкими, но из них получился безумно вкусный ужин.

В те дни мы не думали, что впереди нас ждет очередное кровопролитие и исход. Несмотря на трудности надеялись на лучшее и даже умудрялись строить планы на будущее.

Чтобы выжить в зимний период, стали запасаться дровами. Вместе с друзьями и близкими начали заниматься земледелием. Посадили морковку, свеклу, зелень и другие овощи, но урожай собрать так и не успели.

Настало 19 сентября, и опять война. 19 сентября в полдень я, как и все, находился на работе — в Степанакертском реабилитационном центре имени К.Кокс. Услышав звук воздушной сирены и первые звуки взрывов, персонал в оперативном порядке начал эвакуировать пациентов центра в бомбоубежище. В нашем случае самым безопасным местом для укрытия было помещение гидротерапии «бассейн».

Многим в тот момент стало плохо, из-за блокады практически не было лекарств. У некоторых началась паника, так как не было связи, и они не могли дозвониться до родных.

Из-за отсутствия подержки со стороны миротворческих сил и Армении, а также нехватки вооружений и человеческих ресурсов, армия обороны Арцаха после упорной борьбы была вынужденна сложить оружие.

В результате азербайджанского вторжения дороги в республике были перекрыты. Районы были отрезаны от Степанакерта, и жителям деревень приходилось добираться до столицы по лесным тропинкам, рискуя жизнью. Многие так и не смогли добраться до Степанакерта — они были убиты в своих домах или по пути.

Родственники многих сотрудников Центра жили в деревнях, к счастью, они смогли преодолеть этот страшный путь и добраться до города.

Мы вынуждены были оставаться в Реабилитационном центре на протяжении 6 дней, так как многие из нас жили на окраинах города, где уже шли бои. Возвращаться домой было крайне опасно.

Эти последние 6 дней в Арцахе мы прожили одной семьей, разделяя друг с другом все трудности.

25 сентября, незадолго до взрыва на топливном складе, мой друг Влад хотел поехать за бензином, однако не смог поймать машину, чтобы доехать до Айказова.

Рассказывает Влад: «Никогда не считал себя глубоко верующим, но Господь меня сберег. Из-за отсутствия топлива я остался в Арцахе вплоть до 29 сентября, посе чего выехал вместе с сотрудниками Реабилитационного центра. Вместе со сторожом Центра до отьезда по ночам мы охраняли территорию, так как наши соотечественники, вынуженно ради спасения своих семей, шли на крайние меры, вплоть до воровства топлива.

В городе царил хаос. Вокруг все было в дыму, поскольку мужчины в панике сжигали военные формы и документацию, опасаясь, что им не дадут выехать из Арцаха. Мусорные баки были наполнены патронами и другими боеприпасами, которые попеременно взрывались.

На площади было много голодных, беспомощных граждан, которые добирались до Степанакерта из деревень по лесным тропинкам. По городу уже разъезжали автомобили с азербайджанскими номерами.

29 сентября вместе с коллегами мы выехали из Степанакерта на нескольких машинах, одну из которых вел я. Нам даже пришлось стереть с машин имя Баронессы Кокс, чтобы нас вдруг не взяли в плен, как других наших соотечественников.

На пропускном пункте у моста Акари азербайданцы обращались с нами с пренебрежением, даже заставили произнести слово Ханкенди, которое я по понятным причинам ненавижу. Целую ночь, не смыкая глаз, я ехал по страшной дороге среди огромных пробок, но даже тогда мне казалось, что очень скоро мы вернемся обратно.

Это ощущение меня не покидает до сих пор, и я верю, что если не мне, то моим детям обязательно удастся увидеть родину своих предков».

Арсен Агаджанян