Во время блокады Арцаха я ехал на велосипеде в Аскеран, когда на меня совершил наезд тяжелый военный УАЗ, и меня отбросило не знаю на сколько метров. Я «спрятал» велосипед под ореховым деревом, чтобы оградить себя и военных от расследования дорожной полиции. Было не до этого.
Ехавшие на УАЗе солдаты подбежали ко мне, и по их лицам было видно, что я едва избежал смерти. Тогда не было топлива, но как раз в этот момент подъехал еще один УАЗ — это была скорая помощь госпиталя воинской части, и меня отвезли в госпиталь. Врач обработал рану на ноге бетадином, и, насколько я помню, на какой-то случайной машине отправил меня в Степанакерт.
На следующий день оказалось, что все не слава Богу. Мои травмы начали проявлять себя во всей красе — руки, ноги, спина, болело везде. И вновь больница. Врач выписал лекарства, сообщив при этом, что в аптеках ничего нет. Даже в больнице лекарств нет, сказал он, попробуйте хотя бы купить морскую соль и сделать компрессы. Но не в городе не было даже поваренной соли, что уж говорить о морской.
Зачем я вам все это рассказываю, потому что это чем-то напоминает нынешнее положение арцахцев. На их «рану наложили повязку» в Армении, а теперь, когда травмы дают о себе знать, нет ни «лекарств», ни «морской соли». Вместо этого — призывы работать, смотреть вперед, интегрироваться, пустые обещания будущего, жилья и язык ненависти.
Я порой пишу о социальных проблемах арцахцев и поражаюсь комментариям и оскорблениям, которые оставляют фейковые пользователи, а самые смелые говорят мне все в лицо. «Вы сбежали, надев бюстгальтеры своих жен вместо трусов. Вместо того чтобы остаться и сражаться, вы оставили тонны оружия и снаряжения, а теперь просто сидете здесь и получаете свои пятьдесят тысяч».
Я не знаю, сказал бы кто-нибудь в цивилизованной Европе что-то подобное выходцу из Афганистана или Палестины, нашедшему убежище в их стране. Я не знаю, где источник этой ненависти. Однако одно дело, когда европеец говорит что-то подобное об афганце, и другое дело, когда армянин говорит нечто подобное об армянине. Что касается пятидесяти тысяч, то не нужно быть экономистом, чтобы понять, что эти деньги арцахцы тут же возвращают местным жителям в виде арендной платы за жилье, да еще кое-что добавляют. Они определенно не ездят на эти деньги в Дубай отдыхать. США и ЕС выделили нмало денег на нужды вынужденно перемещенных лиц из Арцаха, и эти деньги тоже возвращаются, будьте уверены.
Что касается работы, то арцахцы — это не утюг, который можно включить где угодно и он будет работать. Нельзя чувствовать чужую зубную боль, моя зубная боль только моя, сказал философ (Кант?). Есть неприязнь к определенной работе, есть невозможность найти работу, есть потеря мотивации, есть психологические трудности, есть работа без достаточной оплаты, есть неуверенность в будущем. Есть тысяча и одна проблема.
Теперь, когда прошло уже довольно много времени с момента блокады и войны в Арцахе, жизнь арцахцев в Армении как будто устаканилась: помощь — плата за аренду, помощь — аренда. Но сколько можно жить в чужом доме? Пока хозяин не скажет: «Освободите квартиру?» Что придумает государство завтра? Это интеграция или тихая депортация?
Step1.am опубликовал «новую программу» социальной поддержки жителей Арцаха, разработанную правительством РА. В случае одобрения она предусматривает выплату 40 000 драмов лицу, подающему заявление от имени «уязвимой» семьи, насильственно перемещенной из Нагорного Карабаха, и по 10 000 драмов каждому члену семьи.
Мы все уязвимые люди, без работы и жилья. По какому праву нам урезают деньги? Люди оставили свои миллионные дома и стали бомжами в Армении. Мы что, должны собирать хлеб с помойки, чтобы поверили в нашу «уязвимость»? Это пишет Астхик Ванян в комментариях.
В Карабахе не было бедных людей, все жили прилично или средне. В любом случае, у каждого был дом. А теперь мы все бездомные и бедные, как мне вчера сказал житель Шехера, который сейчас живет в Масисе со своей семьей.
Помню, я уже был «на крыльях мечты», когда представители правительства РА оценивали нужды журналистов Арцаха. Шел 2023 год, и казалось, что все действительно делается для решения проблем арцахцев. Вот было бы хорошо, если журналисты Арцаха жили бы вместе в одном доме в Ереване, но как говорил Азазело Поплавскому, …сидите тише у воды, ниже у травы и не мечтайте ни о каких квартирах в Москве (в Ереване). Немедленно возвращайтесь в Киев…
Поплавскому хоть было куда вернуться, в Киев, а куда вернуться арцахцам? Все, что они могут сейчас сделать, это менять место жительства, перезжая из одного съемного дома в другой.
Сегодня я стал получать много писем и звонков по поводу того, что кредиты и сертификаты, которые в 2020 годау выдали семьям погибших для покупки жилья под гарантии государства, решили возложить на те самые семьи погибших. Им звонили из банков и предупреждали, что если до 5 мая накопившиеся долги и проценты не будут выплачены, то кредит будет классифицирован как просроченный, передан приставам, затем имущество конфискуют и так далее, о чем недавно предупреждала Лианна Петросян.
Если с этим сталкиваются семьи погибших солдат, то нет нужды говорить об остальных.
Мой друг был прав. «Вот ваше будущее», — сказал он, показывая дома и быт беженцев из Баку, Сумгаита и Шаумяна недалеко от его дома. Это были наспех сколоченные домишки вдоль улицы. Кто смог, построил нормальный дом на выделенном участке. Но для арцахцев не построили и домишек. По крайней мере, у них был бы свой участок земли, и, движимые чувством уверенности в себе, они бы построили там нормальный дом.
Возможно, кто-то из читателей справедливо спросит: «Ничего, что в вагончиках в Гюмри до сих пор живут люди? Ничего, что в Армении тоже есть безработные и бездомные?» На примере арцахцев мы говорим и об их проблемах, о том, что Армения никогда не умела «принимать» людей, как бы громко она об этом ни кричала.
Мягко говоря, странно видеть пустые квартиры в новостройках Еревана и столько бездомных и бедных людей.
Марут Ванян
