Приезд представителей бакинского «гражданского общества» в Армении даже не заметили бы, если среди «гостей» не было бы женщины, которая напрямую участвовала в блокаде Бердзорского коридора, обрекая на голод народ в Арцахе. Но именно участие этой женщины было главным мессиджем встречи — как знак унижения, агрессии и диктата.
Арцахский конфликт отличался от многих других «стерильной» сегрегацией – с 1988 года в Армении, включая Арцах, почти не осталось азербайджанцев, а в Азербайджане – армян. Хотя до 2000 года контакты на уровне гражданского общества с грехом пополам происходили, но после вступления в должность президента Алиева-младшего эти контакты стали восприниматься в Баку как государственная измена. Многих бакинских журналистов и общественников посадили, в том числе, ставшего через три года тюрьмы рупором Алиева, ныне редактора Haqqin.az Фатуллаева, который бывал в Степанакерте и пытался объективно написать о событиях в Ходжалу.
Армянская сторона, в том числе и в Арцахе, никогда не отказывалась от контактов, а редкие приезды в Армению бакинских общественников были ничем не примечательными событиями. В Баку поездок было меньше, но они нередко завершались скандалами.
А опыт посещения Баку арцахскими правозащитниками и вовсе указывал на намерение Баку унизить, терроризировать и не позволять прямых коммуникаций между обществами. Пример Карена Оганджаняна, который подвергся насилию в Баку и вернулся на родину, не выйдя из аэропорта, никто не забыл.
Бакинская сторона в ходе региональных встреч заявляла, что они не могут на родине открыто говорить о миротворческих проектах, хотя это не мешало им получать многочисленные международные гранты. Они объясняли свою агрессию и неделание контактировать тем, что они – проигравшая сторона, и их можно понять. В свою очередь, армянские активисты старались обходить тему военной победы.
Теперь, когда роли изменились, бакинские гражданские активисты (не все, а те, кто управляется сверху) по-прежнему проявляют агрессивность и жестокость (чего стоит 9-месячная блокада Арцаха гражданскими «экоактивистами»), по-прежнему боятся открыто общаться с армянами и публично участвовать в совместных проектах. Образ врага-армянина, на котором построена алиевская система, может распаться от этих контактов очень скоро.
Армянские представители гражданского общества ни тогда, ни сейчас не имели официальных ограничений на встречи и проекты, которые,впрочем, не вызывали особого интереса в обществе.
Теперь власти Армении с помпой говорят о контактах между Баку и Ереваном как о великом достижении. Суть этого «достижения» — открытие ворот Армении для лиц, напрямую участвовавших в антиармянских преступлениях, и санкция Алиева на дозированные контакты, цель которых та же – унижение, террор и торпедирование реальных гражданских коммуникаций. В противном случае в Армению приехали бы другие люди.
Возвращаясь к «стерильной» особенности Арцахского конфликта, напомним, что несмотря на почти трехлетнюю войну, в России спокойно живут, работают украинцы, как и русские по-прежнему живут в Украине. В Абхазии есть целый Гальский район, где живут грузины, а между Грузией и Абхазией есть сухопутный переход – КПП Ингури. Израильтяне и арабы делят Иерусалим, несмотря на постоянные войны.
«Стерилизация» в Армении и Азербайджане привела к тому, что два общества просто не представляют, как можно жить по соседству, мирно. Тем более, что состав гражданских делегаций из Баку совсем не указывает на мирные намерения.
