Первая Пасха в депортации, хочется поговорить с земляком на родном диалекте, спросить, как устроились

В Арцахе праздник Пасхи отмечали по всем церковным канонам – посещение церковных служб, пасхальный стол, крашеные яйца, самые лучшие пожелания. Потом начинались хождения по гостям и поездки по достопримечательностям. Ну и, конечно же, состязания по разбиванию яиц и другие армянские игры – национальные традиции в последние годы соблюдались с особым трепетом.

Первая Пасха в депортации. Психологически сидеть в четырех стенах невозможно. Устраивать застолье, приглашать гостей, есть и пить, угощать традиционными блюдами не хочется. Хочется поговорить с земляком на родном диалекте, спросить, как устроились, пожелать не терять надежды. Поэтому после Пасхальной литургии не покидаешь территорию церкви.

В Хор Вирапе было многолюдно в день Пасхи. Туристический сезон открыт, глаза разбегаются от лиц разных рас. Целый день стоянка для автомобилей забита – одни машины уезжают, другие приезжают.

Медленно прогуливаясь, невольно ищешь «своих», арцахцев. Даже если вы не знакомы, узнаешь «своего» сразу. По тревоге на лице, по озабоченному взгляду, по выражению тоски. Наверно так выглядят все беженцы на земле.

«Независимо от того, кто мы — арцахцы, ереванцы или еще откуда-то, все мы приезжаем посмотреть на Арарат. Смотрим на гору Арарат, потом поворачиваемся в сторону Арцаха. Я вот думаю: неужели на Арцах,  на другие исторические армянские территории мы будем смотреть с такой же тоской, как сейчас на Арарат, на Нахиджеван, Западную Армению? Жаль, что в мире нас воспринимают как нацию, способную только терять. Впервые за много веков, наконец, мы освободили армянские земли, вернули Арцах, но и то через 30 лет отдали. А все потому, что мы забыли национальную идею, предпочитая жить потребительской жизнью и с легкостью отдавая в жертву поколения, способные что-то изменить. Как это было сделано в 44-дневной войне», — выразил мнение прихожанин ААЦ Сурен Сарумян.

Алвард Григорян