63-летняя Стелла Бабаханян собирает свои старые фотографии у родственников, живущих за рубежом

63-летняя Стелла Бабаханян из Арцаха собирает свои старые фотографии у родственников, живущих за рубежом, чтобы восстановить воспоминания о своей непростой жизни. Свою фотографию в 20 лет он получила от друга из Украины, еще одну фотографию ей отправили из одной из европейских столиц.

Стелла Бабаханян родилась и выросла в Баку. Во время резни армян был убит ее муж Грант Бабаханян, сама она с большим трудом добралась до Армении. Пробыв здесь некоторое время, она вместе со своим отцом и единственным сыном переехали в Шуши (Арцах). Спустя годы, уже в 2020 году, тикин Стелла была вынуждена покинуть любимый город, который за эти годы стал для нее родным, а через два года, как и все арцахцы, она покинула и Степанакерт.

«Мы были женаты всего шесть лет, когда Гранта убили, а мне было 27 лет… тяжело все это вспоминать. Даже сейчас бывает, что спрашивают: «Вы приехали из Баку, почему вы так привязаны к Арцаху?»

Стелла —  по профессии врач, сначала она работала в Вооруженных Силах военным врачом, через некоторое время начала заниматься стоматологией, а спустя годы начала работать медицинским работником в Шушинской колонии.

«Я знаю, что о таких местах всегда есть негативные отзывы, но в ходе своей работы я всегда старалась сделать так, чтобы осужденный не чувствовал себя плохо, знал, что если я ему понадоблюсь, то непременно помогу. И случаи членовредительства были, и болезни я лечила… разное происходило. Это была тяжелая работа, но это была важная работа, я сейчас хорошо ее помню», — говорит она.

Вспоминая 2020 год и прощание с Шуши, женщина рассказывает: «Из Шуши нас вывезли из подвалов на автобусах и перевезли в Степанакерт. Я до сих пор помню и не понимаю, почему не смогла забрать свои документы, фотографии и хоть какие-нибудь вещи в последний момент. Я заранее все вытащила и положила на стол, но в момент ухода это как будто вылетело из головы, и только после того, как я уехала из Шуши, я поняла, что в тот момент у меня отключился мозг, и я не взяла ничего… 2020 год был очень тяжелым, мы потеряли столько хороших мальчиков, столько семей, отцов и мужей… но мы пытались жить».

В Степанакерте Стелла продолжала работать в ожидании пенсии. «Скоро мне следовало уйти на пенсию, отдохнуть, но вы знаете, что произошло. В последнее время я работала в Санэпидемстанции. Кстати, помимо всех остальных мест, мы также посетили и проинспектировали российскую военную базу. Это была очень интересная работа. В Степанакерте мы жили в гостинице, которая была предоставлена ​​вынужденным переселенцам из Шуши. Была блокада, тяжело, электричества не было, я лично по ночам стояла в очереди за хлебом, но мы расстраивались не так, как сейчас».

Она показывает свои последние съемки, которые сделала в Арцахе. В первом видео очередь за полбуханки хлеба в и без того трудный период блокады, во втором — один из последних скромных ужинов с соседями при свечах.

«Когда мы еще были в Степанакерте, мой отец был еще жив, представьте, я спасала его от ковида, 15 дней делала уколы, но здесь он умер. Во время бомбежек города и его окрестностей я не пряталась ни на минуту, постоянно ходила с места на место, из подвала в подвал, стараясь оказать людям необходимую помощь меня называли дроном.

Но поверьте мне, я не боялась. Конечно, небольшой страх во мне был, но у меня не было ощущения, что я могу умереть. Я как будто предоставила все на волю Божию. Если бы все было не так, я бы либо стала диабетиком, либо получила инсульт, но меня всегда спасали мысли о том, что я могу быть полезна людям и нужна им. Жертв в те дни было очень много, погибли мальчики, которые едва спаслись во время 44-дневной войны, погибло много знакомых и родственников. Потом взрыв на заправке… у нас был родственник, представляете, он тридцать лет служил в армии, столько войн прошел, но пришел на заправку и там погиб…», — рассказывает она.

Стелла говорит, что у нее есть внутренняя уверенность, что однажды она вернется в Арцах, но до этого ей придется терпеть. «Я пыталась устроиться на работу по специальности, однако мне сказали, что для меня подойдет только вакансия санитарки. Мне обидно, поскольку я  медицинский работник, прошедший через столько войн, а со мной обращаются мягко говоря не по человечески».

Арсен Агаджанян

По материалам Forrights