Верить, что красота спасала: без Эрика в Степанакерте было бы не так красиво

В Степанакерте был салон-магазин «Орхидея», где продавались красивые сувениры, фигурки, поделки, цветы и все, что связано со свадьбами. Невесты выбирали себе наряды, родители – обговаривали, каким будет оформление зала торжеств, отмечая все нужное, чем сопровождаются армянские свадьбы. Творцом всего этого красивого был Эрик с его помощницами. Эрик был и востребованным парикмахером, к которому в хорошие времена записывались за недели.

Эта история будет переплетаться его словами и моими воспоминаниями. Эрик — мой друг, там он был еще и моим парикмахером.  Он — друг многих своих клиенток. Без него в Степанакерте было бы не так красиво. Я представила однажды: будь он нашим мэром, города уютнее и «со вкусом» не нашлось бы…

В период 44-дневной войны 2020-го Эрик не выехал из Степанакерта. В свое время он был освобожден от службы в армии, но, хоть и не мог быть на поле боя, считал своим долгом оставаться там. Все оставшиеся в городе женщины — в перерывах между бомбежками, а иногда и во время них — ходили к нему стричься и красить волосы. Он делал это абсолютно бесплатно. Слышала много искренних слов благодарности от знакомых мне женщин, кому Эрик помогал даже на войне оставаться красивыми и ухоженными.

Эрик очень любит Новый год, и обычно в эти праздничные дни магазин «Орхидея» превращался в сказку. Украшать елки и готовиться к Новому году сразу после войны 20-го было сложно. «Я никогда не славился патриотизмом. Всегда был сторонником того, что жизнь одна, и она короткая… Создавая семью, пообещал себе, что мои дети не должны увидеть то, через что прошли мы. В 20-ом году, после войны, у всех был выбор – остаться или уехать. Мы с женой решили, что обязаны остаться. Для того, чтобы жить в Арцахе, было пролито много крови. Осознавали, что будет нелегко, но были обязаны. А чего нам стоило в декабре, после войны, поставить в магазине елку! Про то, чтобы сделать это дома, не хотелось и думать. Но в чем виноваты наши дети? Мы посчитали, что в магазине елка должна быть. Помню, как заходили клиенты, и, стесняясь, спрашивали — можно ли сфоткать детей рядом с елкой? А ведь мы же для них ее и поставили. Сколько было угроз, чтобы убрали елку?! Где эти лжепатриоты? А елка… Это был наш протест всему миру, наш посыл о том, что мы есть, и мы будем бороться до конца».

…После войны 20-го к Эрику стали обращаться совсем еще молодые матери погибших солдат, чтобы он собирал цветочные композиции для надгробий. Это было безумно трудно для него в эмоциональном плане. Место, где создавалась красота для свадеб и веселых праздников, стало сочетать в себе параллельно «красивое» и для грусти.

Без Эрика моя часть блокады была бы намного суровее. Блокада в моих глазах выглядела чудовищным уродством. Кроме внутренних ощущений, вокруг реально не осталось ничего красивого. Были другие редкие красивые моменты, но в целом я восполняла потребность в красивом у Эрика. Он творил красоту в уродстве! Не переставая, несмотря на все сложности.

Фото из архива Инстаграма Светланы Даниелян

Когда горючего не было вообще и транспорт стоял, дорога в наш офис пешком пролегала через улицу Азатамартикнери, где располагалась «Орхидея». Заходила туда передохнуть, перемолвиться словом, подпитаться. Иногда не только морально — его волшебная тетя из ничего готовила вкусняшки, и порой мне тоже перепадало. Мы с ним часто делились друг с другом тем, что удавалось достать, когда какой-то магазин получал хоть что-то.

Возвращаясь обратно вечером, могла застать его в «Орхидее» одного, смотрящего в одну точку, в раздумьях. Кроме того, что ему – как и всем — приходилось думать о пропитании и обогреве своей семьи, Эрик еще и пытался придумать, чем украсить предстоящие свадьбы и обручения. Чтобы довезти до нужного места необходимое оборудование, мебель, цветы, он использовал по капле бензин и солярку, которые приобрел втридорога заранее, когда получили горючее. Приобрел 2 литра бензина для бензопилы и 20 литров солярки, чтобы как-то запастись дровами на предстоящеую зиму, ведь газа в домах не было с марта, свет – по часам, и подача электричества из местных ГЭС уже была под угрозой. Бывало, что дойдя до места, он вынужденно спал на стульях в этих залах торжеств вместе со своей женой, которая помогала ему в оформлениях, потому что возвращаться ночью было не на чем.

С каждым днем Эрик становился мрачнее, но работу продолжал до последнего. Букеты невесты в конце блокады собирались уже из искусственных цветов, как и трехэтажные торты-муляжи, в основе которых был пенопласт. Фотографии свадеб из блокадного Степанакерта выглядели очень красиво, вот и не верилось многим вне блокады, что там — беда…

Однажды, зайдя в салон и увидев красиво упакованные подарки, узнала, что оберточная бумага закончилась, и в ход пошли обычные обои для стен, их изнаночная сторона ничем не отличалась от красивых оберточных бумаг.

Сейчас даже нам сложно вспомнить, чего не хватало в блокаде, все стирается из памяти. Но представьте: месяц за месяцем в город не поступают товары, а все что было, уже давно смели. Из районов и деревень невозможно перевезти в Степанакерт даже сезонные овощи и фрукты – нет горючего. «В хорошие времена наполнил колбы для оформлений солью, так как дизайнерский песок или крошка стоили дорого. Купил мешок соли, 25 кг, и наполнил колбы. В блокаде как-то понял, что у нас дома осталось полбаночки соли. А просить я не умею. Проходят дни, о стольких вещах надо было думать… Весь в таких думах спускаюсь в помещение готовиться к оформлению, отодвигаю коробки с колбами… ииии… Моя реакция — я аж закричал от радости – «Соооль!»

Он делился с клиентками этой солью. Солью и красотой.

Выехал из Степанакерта одним из последних, взяв на память из своего полного красотой магазина-салона старую икону, а из дома — ангелочка со стены. «Страшно смотреть назад, наверное, только-только оглядываюсь. Через что прошли, с каким трудом родители организовывали свадьбы, обручения — с надеждой, что скоро все наладится. После исхода было тяжело смотреть на фотографии погибших ребят за сутки военных действий и после взрыва на складе горючего. Некоторые из них были женаты всего несколько месяцев, недель, дней. Но считаю, что испытание, выпавшее нам на долю, мы прошли с честью, не потеряв человеческого лица».

После исхода, спустя пару месяцев, Эрик с семьей переехал во Францию. Преодолевает сложности там, в надежде на лучшую жизнь для своих детей. Говорит «я нас всех называю «затерявшиеся в толпе». А знаешь, что самое страшное и сложное тут? Здесь, на чужбине, постоянно ловлю себя на том, что ищу знакомые лица…»

Фото анеглочка уже из Франции, на оливковых веточках, что Эрик соорудил в композицию.

Многие мои знакомые, узнав, что Эрик во Франции, говорят, что это — его место. Но мне очень не хватает этого уголка красоты и этого мастера, который творил настоящую красоту в моем маленьком и красивом Степанакерте.

 Светлана ДАНИЕЛЯН