Истертое войной письмо от «бабо»

Дом тикин Джульетты находился недалеко от Степанакертского военного госпиталя, на улице Алека Манукяна. Во время войны 2020 года бабушка Джульетта ходила в госпиталь по несколько раз в день, ее знали почти все.

«Мне говорили — Джуля бабо, опять ты? Но я не могла не ходить, и хотя списков не было, но я хотела хотя бы поговорить с ранеными. Мой внук в те дни был на войне. Я думала, возможно, есть раненые из «Ехникнер», и я могу хотя бы спросить, видели ли они моего внука. Хотя меня там и ругали, но относились с любовью и знали, зачем я туда хожу».

Последний раз родственники говорили с ее внуком, Айком, 26 сентября, а на следующий день, 27 сентября, была война. До этого из-за ковида они виделись в последний раз почти за год до войны. Он служил в знаменитых «Ехникнер».

«Однажды я возвращалась из больницы, и мой сосед сказал, что вернулся ее Мгер. Я спросила, откуда, и он сказал: «Из Ехникнер». Я показал ему фотографию Айка, оказалось, что он видел его, когда поставлял оружие. Мы немного успокоились, по крайней мере, знали, что он жив».

В те дни люди пытались получить информацию разными способами, пытаясь за несколько секунд сказать все, что, возможно, хотели сказать своим родственникам годами. Бабушка Джульетта нашла в подвале ручку и листок бумаги, на котором написала письмо, состоящее из нескольких слов.

«Я сказала: «Мгер, если я напишу письмо, сможешь его доставить?» Он сказал: «Да». Я была просто счастлива. Наша «Нива» стояла прямо перед убежищем, я взяла бумагу и ручку и написала несколько строк прямо на капоте машины, а в конце добавила «бабо», чтобы он знал, что письмо от бабушки».

Тикин Джульетта помнит и, вероятно, никогда не забудет плач своей дочери, и даже когда ей говорили, что видела сына, она не верила. Она думала, что ее просто хотят успокоить.

«Я помню, как моя дочь плакала перед Дворцом молодежи в Степанакерте. От внука не было никаких вестей».

До конца октября тикин Джульетта продолжала ходить в военный госпиталь с присущей ей настойчивостью.

«Однажды я была в госпитале, там стоял молодой человек с рукой, залитой кровью. Я сказала: «Пойдем ко мне домой, хотя бы помоешься и покушаешь». Он сказал: «Нет, мой брат на войне». Оказалось, что его брат тоже в «Ехникнер». Я собрала немного еды из дома и сказала: «Хотя бы возьми в дорогу».

В то время бабушка Джуля и ее муж Сергей отвезли своих маленьких внуков к мосту Акари и вернулись обратно в Степанакерт — когда дети и внуки воюют, старшие должны поддержать их в тылу.

«Второй ребенок моей дочери был в Армении, и моя дочь не хотела уезжать из Степанакерта. Она сказала, что чувсвует — как только покинет Арцах, с ее сыном может случиться что-то плохое. Мы убедили ее и отвезли в Армению на два дня, чтобы она могла увидеть свою дочь».

Женщины семьи тикин Джульетты покинули Арцах в конце октября, пока мужчины были на войне.

«Мой сын убедил нас уехать, сказав, что, по крайней мере, они будут за нас спокойны. Отец Айка, мой зять, сказал, что не уедет из Арцаха без сына».

14 ноября внук бабушки Джули позвонил, на 23-ю годовщину свадьбы родителей. Сначала не поверили, даже голос не был похож на его. Месяц спустя Айк вернулся домой, достав из-за пазухи бабушкино письмо, которое хрванил у сердца.

Завершим рассказ словами самого Айка:

«Это были жаркие дни войны, мне принесли письмо, я его открыл, читаю и уже дошел до последней строчки, мысленно думая: «Может, это написала какая-то девушка». Ну, а в конце, как вы, наверное, догадались, я увидел подпись «Бабо». «Кстати, тогда в нашей семье никто не знал об этом письме, пока я не вынул из кармана истертое войной письмо».

Алвард Григорян