Крутая воля арцахцев привела к смене власти, и эту волю сейчас пытаются оседлать

4 из 5 партий арцахского парламента, в том числе, аффилированная с экс-президентом Араиком Арутюняном партия «Свободная родина» выдвинули кандидатом в президенты бывшего главу СНБ Самвела Шахраманяна.

Интрига состояла именно в позиции депутатов от партии Арутюняна, хотя сам Арутюнян через несколько дней после отставки выступил с заявлением и отрекся от решения этой партии, сказав, что поддержит любого избранного президента.

Еще не известно, каким будет голосование, но поддержка партией Арутюняна кандидатуры Самвела Шахраманяна подсказывает, что достигнут консенсус. Вопрос в том, что является предметом консенсуса.

Выборы и «смена власти» в Арцахе рассматриваются в основном в призме внешнеполитического влияния (Еревана, Москвы) или внутренних разборок между кланами в самом Арцахе. Эти факторы, безусловно, присутствуют, но в условиях, когда стоит экзистенциональный вопрос выживания, как правило, решающим становится третий фактор – коллективный инстинкт самосохранения и воля.

Решение в Арцахе будет приниматься в первую очередь с учетом того, что решается судьбоносный вопрос – быть или не быть Арцаху, и на этом фоне вопросы власти, бюджета, давления извне становятся второстепенными, уступая место коллективной воле.

Инстинкт самосохранения и воля сохранить свое право жить на своей земле руководили арцахцами во время Первой войны в начале 1990-х, когда казалось, что Арцах воюет со всем миром. Но вопрос «быть или не быть  Арцаху армянским» заставлял принимать решения, которые в итоге сломали казавшуюся незыблемой систему безопасности в регионе. 30 лет именно Арцах определял эту систему, сдерживая целые империи.

За это время Арцах делегировал свою волю и инстинкт самосохранения другим – Москве, Еревану, и это неминуемо привело к плачевным последствиям – разрушительной войне.

Поствоенный период, когда Арцах делегировал свою безопасность российским миротворцам и «мирной» капитуляции Пашиняна, закончился — полной блокадой и попытками открыть дорогу из Акна. Москва, а вслед за ней и Европа стали говорить о равнозначности этих дорог, то есть о близящемся конце Арцаха.

И тут в Арцахе проснулся «инстинкт», на уровне не власти, а обычных граждан – люди заявили, что не допустят открытия «агдамской» дороги, сломили в себе страх перед русскими и стали проверять машины миротворцев, заявляя, что это наша земля, и мы тут хозяева.

Именно эта крутая воля — стоящих на посту мужчин, призывающих вместе открыть Бердзорский коридор людей, тех, кто стоит под Аскераном, готовых голодать, но не подчиняться — привела к уходу Араика Арутюняна, воплощающего поражение в войне и после нее. Те, кто сидит в Москве и Ереване, ощутили эту волю и пытаются ее оседлать.

Эта воля, подкрепленная инстинктом самосохранения, приведет к тому, что судьба Арцаха вновь будет решаться в Арцахе.