«Я думала, выйду из убежища и не увижу никого живого, это было ужасно, я никогда в жизни не забуду тот день»
- 21:41 24.10.2023
«Это было ужасно, я никогда в жизни этого не забуду», — Ануш Аветисян из Арцаха не забудет варварства, которое началось 19 сентября и до сих пор не закончилось.
Ануш — мать солдата-срочника и жена ополченца. По ее словам, как только начались азербайджанские ракетные обстрелы, ее мысли растеклись в двух направлениях: Мартакерт и Мартуни. Там на позициях стояли ее сын и муж.
«Камо (муж) был на поставх в Мартуни, там было очень опасно, Арман (сын) — в Мартакерте, солдат, 18 лет, и там тоже было опасно. Мы все словно сошли с ума, когда началась война. Обстрелы были такие плотные, что я подумала — даже если мне доведется выйти из убежища, то здорового человека я не увижу. И лучше умереть в подвале, чем знать, что происходит снаружи, «, — рассказывает женщина, пережившая этот ужас.
20 сентября, когда было объявлено о прекращении огня, женщины, дети и старики вышли из подвалов и попытались разузнать, как их родственники, которые стояли на позициях. Тикин Ануш говорит, что прекращение огня было вирнуальным, в Степанакерте слышна была канонада.
Поверив официальной информации о прекращении огня, она добралась до своего дома в Арменаване, в Степанакерте, но заметила там вражеских солдат, которые открыли беспорядочный огонь.
«Мы подошли к своему дому и увидели, что они уже подошли к нашим домам — Арменаван, Кркжан, Айкаван. Доехали до дома, думали, разожжем костер, выпьем чаю, согреемся. Нам было холодно в подвале, где мы пробыли всю ночь. В нашем районе начинали стрелять, как только мы зажигали огонь, оставили все и побежали на центральную площадь города. Говорили, будто перемирие, и в Интернетечитали, что перемирие, но обстрел продолжался», — сказала тикин Ануш в беседе с Forrights.am.
«Все бежали», — говорит она, описывая действия беззащитного народа Арцаха, оказавшегося в отчаянном положении.
«Они бежали в Иванян, к русским, моей маме было невмоготу, это была ужасная ситуация. Нам сказали — не возвращаться домой, нам не удержать турок, поэтому мы почти неделю простояли на площади. Я и не думала уезжать из Арцаха, но все бежали, а я спрашивала — куда вы, мужчины ведь на позициях, они их держат».
Не имея вестей от сына и мужа в течение двух дней, она обошла почти весь Степанакерт, приходила к различным государственным ведомствам, чтобы получить хоть какую-то информацию, но сталкивалась только с равнодушием. Говорит, так и не нашлись чиновники, которые могли бы выслушать людей и дать им надежду.
«Каждый день, в течение недели я ходила в СНБ, в правительство, в штаб, спрашивала, открыты ли дороги и могут ли солдаты выехать. Ни в СНБ, ни в правительстве, ни в штабе не было человека, который дал бы нам ответ или хотя бы надежду, что наших ребят вывезут. Охрана не впускала нас в президентский дворец, мы плакали, а нам говорили: «Уходите, не кричите», — рассказывает вынужденная переселенка из Арцаха.
Во время поисков сына и мужа женщина, искавшая их по всему Степанакерту, запомнила сцены, которые никогда не сможет забыть.
«Площадь была заполнена, дети лежали на земле, сидели на ступеньках здания правительства, это было ужасно. Люди так устали от всего, сидели и ждали под дождем…»
Ануш и ее семья — одни из последних насильственно перемещенных лиц. Сейчас они в Гарни, один из жителей временно отдал им свой дом на два-три месяца, потом семья из семи человек не знает, куда идти. Тикин Ануш предпочитает свой дом в Арцахе.
«Нам некуда идти. Пусть найдут хоть какой-то способ вернуть этихлюдей в Карабах. Мама тоже хочет в Карабах, она русская, я говорю — езжай в Калининград, а она хочем в Карабах.
Семья нуждается в бытовых предметах, но говорить с ними о социальных вопросах несказанно сложно. Каждое их предложение заканчивается болью утраты Родины.
Нарек Киракосян