DW
Во Франции в воскресенье, 7 июля, проходит второй тур досрочных парламентских выборов.
«Коротко и ясно: ни одного голоса за RN, ни одного мандата для RN» — таков месседж левого альянса «Новый народный фронт», который намерен остановить усиление во Франции ультраправых из «Национального объединения» (RN). Последние имеют все шансы на победу во втором туре.
Жан-Люк Меланшон, лидер крайне левой партии «Неподчинившаяся Франция», в ходе предвыборной кампании перед вторым туром призывал избирателей голосовать за «Новый народный фронт». Эта левая коалиция была создана представителями нескольких политических сил и намерена противостоять ультраправым, идеологическим лидером которых является Марин Ле Пен. В коалицию против ультраправых вошли крайне левые (в том числе партия Меланшона), коммунисты, социал-демократы и «зеленые», которые объединили свои усилия сразу после того, как президент Эмманюэль Макрон распустил Национальное собрание после поражения центристского блока вместе с его партией «Возрождение» на выборах в Европарламент.
По мнению профессора социологии Парижского университета Эрика Фассена, создание альянса «Новый народный фронт» было практически немыслимым, поскольку силы левого политического лагеря во Франции были слишком разобщены. Однако лидерам трех крупнейших партий удалось прийти к соглашению и не конкурировать друг с другом во время предвыборной гонки. «Партии стали придерживаться совершенно новых правил для французской политики и добились чуда — объединения левых сил. Этого никто не ожидал. И это напрямую связано с новой ситуацией», — сказал Эрик Фассен в интервью DW. Влияние на нее оказала ощутимая угроза победы на выборах французских ультраправых.
Перед вторым туром выборов, по итогам которого станет ясно, кто займет места в национальном парламенте Франции, более 200 кандидатов от центристского блока и от левого альянса сняли свои кандидатуры, чтобы более сильные кандидаты от народных партий могли получить голоса и тем самым помешать ультраправым из «Национального объединения».
Поскольку во Франции мажоритарная система голосования, на предыдущих выборах такая тактика уже сработала и не позволила партии Ле Пен получить значительно больше мандатов. Однако на этот раз ситуация иная. Согласно данным соцопросов, «Национальное объединение» сильно как никогда и, вероятно, ему удастся сформировать самую большую фракцию во французском парламенте. Левый «Новый народный фронт» может стать второй по величине фракцией. Партия Макрона и центристы окажутся далеко позади.
71-летний Жан-Люк Меланшон, который часто провоцирует своими антиизраильскими высказываниями и различными теориями заговора, хотел бы стать премьер-министром Франции после парламентских выборов. Однако его радикальная и часто агрессивная риторика делает его спорным кандидатом в лагере левых. Во время избирательной кампании в Европарламент Меланшон часто конфликтовал с евродепутатом-социалистом Рафаэлем Глюксманом, который поддерживал Израиль. Глюксман же обвинял Меланшона в том, что тот использует недопустимые методы в политической борьбе. В левом альянсе «Новый народный фронт», где представлена и партия Глюксмана, и партия Меланшона, обоим политикам пришлось на время забыть о разногласиях. Глюксман даже заявил, что сейчас перед французами стоит не просто вопрос о том, кто войдет в парламент, а о том, что Франция впервые в своей истории может оказаться под властью ультраправых. И чтобы этого не допустить, вероятно, нужно даже провести референдум по этому вопросу.
Теоретически во Франции можно было бы предотвратить приход к власти ультраправых и формирование ими правительства с помощью коалиции левых и центристов. Однако на практике это маловероятно, поскольку президент Эмманюэль Макрон считает крайне левых во много раз хуже, чем крайне правых. «Крайне левые не хотят секуляризма. Они отвергают иммиграционные законы, которые позволяют нам лучше управлять. И они хотят гротескных вещей, таких как изменение гендерной идентичности путем обращения в мэрию», — заявил Макрон в интервью газете Le Parisien. О союзе между его партией и «Новым народным фронтом» не может быть и речи, повторил президент после заседания кабинета министров 3 июля.