Гегам Манвелян из Кармир гюха принадлежит к поколению, которое видело 4 войны, скорее, пережило 4 войны. В ходе последних двух /2020 г. и 2023 г./ был ранен. В Ереван его транспортировали тяжелораненым, и ему и в голову не приходило, что его родители, жена и дети последуют за ним по ажскому пути депортации. Их временно поселили в селе Давиташен Арагацотнского марза. Оттуда ему приходится каждый раз ездить в Ереван для прохождения курса лечения. На вопрос, как вам живется, с горькой улыбкой отвечает: «Ничего, основное население села — потомки переселенцев 1915 года, мы хорошо понимаем друг друга».

Мы говорили с Гегамом из Кармир гюха о 19 сентября, о его ранении и попытались восстановить события 19 сентября 223 года в Кармир гюхе.

Давайте попробуем вспомнить, что происходило 19 сентября, где вы были, что делали, когда началась война?

Поскольку была напряженность, с утра нас уже вызвали в штаб ополчения, так что, я уже был в штабе, мы получили соответствующее вооружение и ждали указаний. После первого взрыва первым делом побежали к укрытиям. Когда бомбежка закончилась, я вышел из укрытия и увидел, что едет наш комбат Армен Саруханян. Мы вместе поехали на наблюдательный пункт. Там с ним установили связь и сообщили, что турки подходят к селу из местности под названием Эльч, это место, где от шоссе дорога поворачивает к Кармир гюху. В общем, они в 2 км, а жители еще находится в селе. Он приказал мне отправиться за отрядом, расквартированным возле школы, и выйти на участок Уни для организации обороны села.

Пока я шел в назначенное место с вышеупомянутым отрядом, на дороге послышались голоса, я повернул с дороги, чтобы понять, кто это, и увидел, что это деревенские ребята, спускающиеся с юго-восточной стороны деревни. Мы все объединились и дошли до указанного места, было уже 3 часа дня. Мы увидели, что турки уже в метрах 300 от нас. Мы остановили их стрельбой, но начался интенсивный обстрел наших позиций из пулеметов.

Не было никакой связи, единственный способ, дошедший до нас от предков — звать друг друга, но это не всегда было возможно. За это время я заметил, что под кустами кто-то тщательно спрятался, и, видимо, дает наводку, но нейтрализовать его не было никакой возможности. Его координаты становились точнее, снаряды падали все ближе, следующие уже попали бы в траншею. Я выбрался из своего окопа и двинулся на другую сторону, позвал Армена, чтобы вместе обойти его сзади, чтобы нейтрализовать, иначе нас всех ликвидируют.

Я подошел к середине двух траншей, и в этот момент рядом разорвался снаряд, я был ранен. Артак оттащил меня к окопу, я снял с себя оружие и бронежилет, подошел Эрик. Вытаскивать меня в тот момент было очень опасно, стоя невозможно было выбраться, и мы решили пройти часть пути по-пластунски. Рана у меня была еще теплая, и я не чувствовал особой боли.

Самым интересным был момент, когда мы выходили, за нами прибежала собака Эрика. Это была живая мишень. Эрику пришлось взять собаку и вернуться, оставить ее с ребятами и вернуться ко мне. Мы шли, а собака отчаянно лаяла. Кое-как мы добрались до безопасного участка дороги, ведущей в деревню.

Эрик каким-то образом связался с медсестрой, чтобы она спустилась в медпункт. В это время собака добежала до нас. Не доходя до села, мы встретили нашего соседа Славика и человека, которого знал Эрик. Эрик оставил меня с ними, чтобы отвели в медпункт, а сам вернулся на позиции, к ребятам.

Жители села к тому времени собрались в центре села и думали об эвакуации. Мы вошли в медпункт, медсестра Армине вколола обезболивающее, перевязала мне плечо, я вышел и призвал людей немедленно покинуть деревню, потому что было ясно, что остановить врага небольшим отрядом невозможно, особенно, после такой артиллерийской подготовки.

Еще я уговаривала родных оставить меня, думал, так или иначе, приедет скорая, меня заберут, а если нет, главное, эвакуировать детей, но мать и жена остались непреклонны: или уходим вместе, или вместе остаемся.

Мне пришлось идти с ними пешком, нас было человек 15, женщин и детей, с односельчанами. Поскольку сама дорога тоже была под прицелом, нам пришлось пойти лесом, у подножия Бовурхана, через местность под названием Хачин. Как бы я ни уставал в дороге, я не садился, иначе мог заснуть. До села Красни мы добрались около 8 часов вечера. Там я встретил знакомых ребят, которые помогли мне добраться до села и на машине отвезли меня в больницу.

Я зашёл в операционную и увидел раненого Армена из нашего села. Позже выяснилось, что я был ранен не только в плечо, осколок попал в горло, были повреждены голосовые связки, трахея, и врачи пытались связаться со своими коллегами в Ереване, чтобы проконсультироваться по поводу операции. Все оказалось гораздо серьезнее, чем мы предполагали. Таким был мой боевой путь на этот раз.

И снова хочу вспомнить собаку Эрика, которая сопровождала нас как патруль до села Красни. Мы шли по тропинке в ряд, он то бежал вперед, то возвращался до конца ряда, будто всех нас пересчитывал, убедившись, что мы все здесь, снова бежал вперед. В селе Красни собака пропала, никто из нас этого не заметил, мы думали, что она вернулась к Эрику. Потом оказалось, что они не нашли друг друга. На следующее утро, когда мирных жителей в селе почти не осталось, ребята пытались выбраться через склоны Бовурхана, поскольку турки уже утром вошли в село. Они не знали, что село Красни также уже под контролем врага, и они оказались в засаде. Их удалось вытащить уже после прекращения огня.

Какие у вас проблемы сегодня?

Проблемы, которые есть почти у всех переселенцев Арцаха. В связи с ранением у меся все бумаги готовы, жду решения комиссии, после чего мне предстоит пройти определенный курс реабилитации в Доме солдата, левая рука почти не работает. Врачи говорят, что проблема с рукой излечима, просто требуется длительный курс лечения. Дом, в котором мы живем, мы не оплачиваем, и не только мы, вообще все арцахцы в этом селе, но всем сказали,что это до мая, я не знаю, что будет в мае или после мая.

Сейчас много разговоров о возвращении арцахцев в Арцах, что вы думаете об этом?

Я согласен вернуться, но с одним условием, чтобы сначала была определена граница Арцаха, и турки были на той стороне границы, с колючей проволокой. Наши позиции и вооруженные силы также необходимо восстановить. После этого могут прийти и международные миротворцы, но прежде там должны быть наши вооруженные силы и определена граница. И я не согласен вернуться на условиях 2020 года,тем более, жить под властью Азербайджана.

А под гарантии российских миротворцев?

Мы уже видели, что сделали русские, я им не верю. В 2020 году поверил, взял кредит на строительство дома. Я был уверен, что до 2025 года мы будем в безопасности. И где я сейчас?

Армине Айрапетян