Христофор Галстян – один из активных участников 44 дневной войны. На момент начала войны он был солдатом-срочником. Служил в артиллерийском полку. Как и многие, он не любит говорить о войне, так как невыносимо больно вспоминать те страшные события. Однако после войны он все же написал рассказ под названием «Прощание с Кавтаром», в котором изложил свои воспоминания о службе.
«Это был один из обычных жарких дней Араксавана, мы были в лагере нашего отдельного артиллерийского полка, его открыли в 2020 году. Стрельбище нашего отдельного артиллерийского полка находилось в Гадрутском районе Арцаха. С утра до вечера, в невыносимую жару, мы занимались боевой подготовкой. К этому этапу учений мы долго готовились. Через несколько дней командование собиралось провести проверку полка.
Это была пятница, 25 сентября 2020 года. Мы мыли машины и чистили оружие весь день. Я остановил свой грузовик под деревом Кавтар возле реки. Это было идеальное место для мойки машины. Вечером после ужина пришло время отдыха. Я довольно устал за целый день, поскольку мыл машину в одиночку. В тот день побрился, помылся и много говорил по телефону, договорился о встрече с другом в Джраканской воинской части. В пятницу они должны были спуститься с постов, а у нас в субботу был банный день.
Командир полка объявил об экстренном совещании. Все офицеры собрались в палатке штаба. Время вечернего построения уже прошло, а заседание так и не завершалось, что было очень странно и непонятно.
Я тем временем взял флягу и пошел за водой. Машина с водой стояла неподалеку от штаба. Я увидел, как офицеры, торопясь, выходили из палатки. Сначала, не обращая внимания, я открыл флягу, чтобы набрать воду, но в это время вдруг громко произнесли мою фамилию: Галстян! Это были ребята из нашего батальона.
Я очень хотел набрать воду, чтобы на следующий день не стоять в очереди за водой, и пока я второпях набирал воду, меня снова позвали и велели бегом возратиться. В этот момент у меня возникли вопросы, так как я видел, что офицеры были сильно взволнованы.
Я побежал к нашей палатке, пристегивая при этом флягу на поясе, вошел в палатку, все стояли посередине и перешептывались, я спросил, что случилось, они сказали, что объявили тревогу. Скоро подойдет комбат, и тогда узнаем, что произошло. В то же время зашел командир и заговорил довольно спокойным тоном. «Отделение, слушай мою команду, скоро объявят тревогу, без паники, возьмите все, что вам может понадобиться в полевых условиях, мы едем на полигон на несколько дней».
Пришло время тревоги, мы взяли все необходимое. Некотрые оставили в палатке новые форму, сапоги и многое другое, ведь мы думали, что вернемся через несколько дней. Мы пошли в оружейный склад, где командир полка кричал на остальных офицеров из-за неорганизованности, возможно, он заметил небольшую панику. Там мы выстроились в очередь, он вошел в палатку и начал наблюдать за происходящим внутри.
На улице уже было темно, а в палатке освещение было очень тусклым. Подошла наша очередь. Вначале мы вынимали из палатки ящики с оружием, затем с боеприпасами. Водители получали оружие, а также 29 килограммовые ящики с боеприпасами и везли на сборочный пункт.
Я вошел внутрь палатки, там стояли комбат, командир нашей роты и несколько солдат, они стояли около ящиков и следили за порядком. Комбат спросил: Микаелян (командир нашей роты), это первый ящик? Так точно, ответил он. Микаелян и водители были в напряге, так как боялись разозлить комбата. Мы вышли из палатки с ящиками, выстроились в ряд и быстро начали доставать оружие. Я достал свое оржие, взял ящик, и мы с водителями побежали на сборочный пункт, к машинам.
Мы добежали до места и увидели, что третья пушка не прицеплена к машине. Обычно мы каждый день проверяли и осматривали технику, приводя в боевую готовность. Этот день был особенно насыщенным. Мы покрасили и привели в порядок все пушечное снаряжение. После завершения погрузки мы прицепили пушку к машине, и капитан Микаелян отдал приказ: «Рота, строиться!»
Мы выстроились в ряд, он уже начал говорить более спокойным голосом, однако в его голосе я почувствовал страх и тревогу. Его речь была похожа на инструктаж перед началом боевых действий, я слышал от старослужущих, что в 2016 году перед Апрельской войной он говорил то же самое, и они сразу же поняли, в чем дело.
Командир посоветовал нам не думать о плохом. «Отныне вы несете ответственность не только за себя, но и за все, что вас окружает, за боевых товарищей, за свои воинские принадлежности, за все. Будьте очень внимательны и осторожны, сказал он и скомандовал «вольно»!
После я побежал к боевому товарищу. Хотел одолжить у него очки, так как у меня проблемы со зрением, а мои очки сломались за два дня до призыва в армию. Я не мог вести грузовик без очков.
Увидев это, старший лейтенант Бабаян сел за руль вместо меня и сказал – «Галстян джан, ты мне еще нужен, нельзя в темноте водить без очков, а с чужими очками тем более, лучше я поведу, а ты сзади вместе с пацанами».
Со мной сзади ехали снайпера и остальные солдаты нашей роты. А старшина был в кабине рядом с водителем. После того, как все разместились по машинам, командование приказало завести двигатели и включить фары, и машины друг за другом стали выезжать из лагеря. Мы опустили шторку тента в задней части кузова, тем самым огородив себя от пыли. Было очень жарко и пыльно, как в пустыне, разница лишь в том, что там песок, а здесь было много пыли. Там в любую погоду мы по пояс были в грязи, а если шел дождь, то грязь прилипала к обуви. К ботикам прилипало до 3 килограммов грязи, которая была как цемент и не отмывалась.
Сквозь просветы тента мы видели свет фар движущихся за нами машин. Я довольно хорошо помню момент нашего выезда и весь путь, тусклый свет фар, разрушенные дороги, жесткие и грязные сиденья и самое главное — дерево под названием Кавтар, которое навсегда останется в моей памяти».
Христофор принимал активное участие в 44-дневной войне, которая унесла тысячи жизней, а многие пожертвовали своим здоровьем. В итоге — этническая чистка и полная потеря Арцаха. Хочется верить, что однажды Христофор сможет снова увидеть величественное дерево под названием Кавтар.
Имена героев рассказа изменены по желанию автора.