В ноябре 2022 года Артур Дадаян в критическом состоянии был эвакуирован из Степанакертской больницы в Ереван. После сердечного приступа его вернули к жизни, но требовалась экстренная операция.
В декабре они узнали, что не могут вернуться домой. Семья разделилась: Артур и Гаяне были в Ереване, трое сыновей – в Мартуни.
Говорит, что мыслей о том, чтобы не возвращаться, не было. Бессонные ночи следовали одна за другой вплоть до февраля. Благодаря Красному Кресту семье удалось воссоединиться.
«Мои сыновья в шутку говорили: «Зачем вы приезжаете? Тут еды на всех не хватит». Но у меня сыновья были дома…», — возбуждённо говорит моя собеседница.
Артур Дадаян стоял у самых истоков арцахской армии, регулярной армии еще не было, когда он уже участвовал в Арцахской войне. Сыновья участвовали во всех боевых действиях, начиная с Апрельской войны.
Он называет имена тех, кто потом стал генералами, командующим Армией обороны, министрами обороны… но с трепетом говорит о том, с кем имел честь ежедневно общаться и чью записку он привез с собой из Мартуни как реликвию: Монте, Аво, которого по сей день почитают мартунинцы.
В углу дома, который они арендуют, хранятся вещи. Изображение Фемиды, богини правосудия и законности для юриста Вачагана, написанная почерком Аво записка. Пожелтевшая бумага с многолетней историей заламинирована, чтобы не повредить.
Несмотря на операцию на сердце, он не может сдержать волнения, говоря о Монте.
«Сотни мечтали бы увидеть Аво хотя бы раз, пожать ему руку… Эту записку, которая позволяла мне следовать за сыном, я хранил свято в своем кармане. Потом это стало реликвией, которую я всегда хранил в паспорте», — говорит Артур Дадаян.
Во время войны 2020 года все трое его сыновей были на поле боя. Иметь сына в Арцахе было равносильно прощанию с сыновьями. Но Артур – один из тех счастливчиков, которому не пришлось пережить боль потери. В роду Дадаянов много мужчин, но вероятная война и казавшееся невероятнвм лишение родины ни на минуту не поставили под сомнение их непоколебимое решение жить в Арцахе.
«Было ли это наивно или мы хотели верить, что нам обещали 5 лет, потом мы все верили, что этот срок продлят… И всего этого никто не ожидал», — вспоминает он.
Последние дни Арцаха
Артур Дадаян – отец моего хорошего друга Вачагана. В их двухэтажном доме в Мартуни всегда было многолюдно. Выходные были днями, когда можно было посетить их дом. Мы часто приезжали из Степанакерта прямо к ним. За воротами ощущался аромат сладкой выпечки тикин Гаяне. Адрес «Маштоца 14» был теплым местом, любимым домом для многих, ведь любовь и солидарность всегда царили здесь.
За маленькой калиткой располагался теплый очаг больших сердец, всегда сострадательных и отзывчивых.
Большая родня собиралась всякий раз, когда был повод. Длинный стол всегда был полон, и думали разве что о том, что ребята неженаты…
В ходе однодневной войны было трудно понять, что следующим шагом станет депортация.
«Мы прощались, не понимая, что происходит, что мы делаем. Мой сын взял наш вывеску с нашим домашним адресом. Я спрятал его в глубь машины, хотя что с этой жестянкой делать?», — спрашивает он себя и продолжает: «Я хотел принести с собой что-то из нашего двора, снял недавно посаженную пальму и взял ее с собой».
Пальмы были одним из символов Мартуни. Деревья, остававшиеся вечнозелеными круглый год, не приносили плодов, но гости, приезжавшие в город, часто фотографировались рядом с ними. сдлвно они в экзотической стране. Пальмы в Мартуни посадили 60 лет назад, когда в советское время тогдашний глава Мартуни решил озеленить задыхавшийся летом от зноя город и решил, что ели и пальмы — единственные деревья, которые выдержат зной Мартуни.
С декабря в нынешнем арендованном доме Дадаянов появилось полотно, от которого разливается бесконечная тоска и любовь.
«Под Новый год мой средний сын принес в наш дом подарок. Наш дом — каждая деталь в картине на месте, кроме нас, но и Арцах, и Мартуни, и наш всегда в наших сердцах», — говорит он и не сдерживает тысячу раз сдерживаемые слезы.
Мариам САРГСЯН
Материал подготовлен в рамках проекта медиа-клуба «Степанакерт»
