По данным Hetq.am, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) 20 октября 2025 года вынес решение по делу Карена Аванесяна, обвиняемого в вооруженном нападении в Арцахе, применив к нему срочную меру защиты.

Адвокаты Ара Казарян и Анастасия Макарян, учитывая неотложность вопроса, а также тот факт, что жизнь и здоровье К. Аванесяна могут находиться под угрозой, 17 сентября 2025 года направили в ЕСПЧ ходатайство о применении к Карену Аванесяну срочных мер защиты, чтобы обязать Азербайджан взять жизнь и здоровье Аванесяна под защиту, обеспечить связь с внешним миром, предоставив ему возможность позвонить своей единственной сестре, проживающей в Российской Федерации, и адвокатам в Ереван.

МВД Азербайджана 14 сентября 2025 года сообщило об аресте в Степанакерте жителя Армении Карена Аванесяна. Аванесян, как сообщается, был арестован, когда якобы пытался с автоматом приблизиться к месту проведения мероприятия в Степанакерте и оказал вооруженное сопротивление. В тот же день Алиев посетил Арцах. По данным азербайджанских источников, Аванесян был ранен ответным огнем и арестован.

Ара Казарян сообщил Hetq, что Европейский суд по правам человека рассмотрел заявление очень быстро. Азербайджан направил ответ на заявление, в котором утверждалось, что жизни и здоровью Карена Аванесяна ничего не угрожает. ЕСПЧ также направил фотографии Карена, что вызвало сомнения у армянских адвокатов.

В частности, адвокаты считают эти фотографии постановочными, как и всю историю, включая условия здержания Карена. Например, они предоставили фотографии Карена, посещающего тюремную библиотеку, тренажёры и интернет, и ничто не указывает на то, что он получил огнестрельное ранение. Адвокат А. Казарян отметил, что вместо фотографий ему могли бы позволить хотя бы один телефонный звонок, чтобы он мог позвонить своей сестре или адвокатам в Армению.

После подачи адвокатами заявления в ЕСПЧ интересы Карена Аванесяна представляли Защитник прав человека Арцаха Гегам Степанян, председатель Степанакертского райисполкома Арина Восканян, соседка Карена в Арцахе, которая оказывала ему социальную поддержку и заботу, и общественная организация «Союз защиты интересов и прав арцахцев», возглавляемая бывшим Защитником прав человека Арцаха Артаком Бегларяном. Кстати, Арина Восканян единственная, кто знал Карена Аванесяна с детства.

Карине Манасян рассказывает, что в те времена, когда они жили в своей деревне, её жизнь была полна счастья: дети, соседи и тепло, ставшее обыденным деревенское тепло.

«Мы прожили счастливую жизнь», — говорит она, и в этом «счастье» — полнота прожитых лет.

Летом 1992 года Карине познакомилась со своим будущим мужем у Хуступа. Они с девушками направлялись к горе Хуступ, когда к роднику подошла группа молодых людей. Её сестра заметила парня из Арцаха, который всё время поглядывал на Карине. Парень попросил воды, и когда протянул бутылку, она разбилась. Молодой человек сказал: «Все, я так и сделаю, это знак».

Карине в тот момент не поняла, что он имел в виду. Она только что окончила школу и работала. Её увезли прямо в Арцах под предлогом работы. Война уже шла.

«Сменив несколько транспортных средств, в конце уже на БТ,  мы наконец добрались до Бердзора, а затем прибыли в Шуши», — рассказывает Карине.

Она думала, как сбежать и вернуться домой, хотя знала, что дома её вряд ли примут. В полночь они приехали к будущей золовке, которая спросила брата: «Зачем ты привёз бедную девочку?»

Карине плакала без умолку, переживая за родителей. Грайр оставил её в Шуши и уехал в Мачкалашен. Через несколько дней он приехал за ней, и они сыграли свадьбу в деревне.

На следующий день в центре села царил переполох. Сказали, что Аво приехал с женой. Карине очень хотела его увидеть. Аво подошёл, сказал Грайру: «Другие похищают девушек и везут в Армению, а ты привёз жену оттуда, это пример для подражания», и поцеловал в лоб, попросив Седу сфотографировать молодых.

По словам Карине, в то время им было трудно представить, что, взмахнув несколько раз листком бумаги в воздухе, можно увидеть фотографию; та первая фотография, сделанная Седой, стала реликвией для их семьи.

Спустя 35 лет они стали вынужденными переселенцами. В 2023 году покинули Арцах вместе с семьёй и поселились в родном Капане. В Арцахе они родили троих детей и жили счастливо до депортации.

«Капан выбрала не я, а муж», – отмечает она.

Спустя почти три десятилетия Карине вернулась в родной город, но возвращение оказалось непростым. Мартуни, Неркин Чартар (Алибали) и весь Арцах стали для неё невыразимо дорогими.

У неё чувство, будто они снова живут на границе. В Капане, на границе, они чувствуют себя «как дома», как нигде в Армении.

«Я советую всем приехать в Сюник, давайте вместе строить и укреплять его своим присутствием, чтобы однажды, когда откроется дорога, мы смогли вернуться домой как можно скорее», — говорит Карине с надеждой и упорством.

Её слова полны желания вернуться домой. Она уверена, что они добьются этого благодаря ежедневному труду, ожиданию и укреплению общины.

Мариам Саргсян

В одном из ереванских «сити» случайно встретила чету старых знакомых из Арцаха. Супруги стояли, разглядывая сверкающие витрины. Вероятно, размышляли, что они могут себе позволить купить.

Прежде чем подойти к ним, я на мгновение погрузилась в воспоминания. В Арцахе они оба работали в государственных учреждениях, были уважаемыми людьми, знающими специалистами. Помимо работы, они также занимались сельским хозяйством. В дни блокады протягивали руку многим, делясь с другими благами земли. Сами жили вдвоем.

Оторвавшись от своих мыслей, подошла к ним. Мы долго обнимались. Жена не могла сдержать слёз, а муж пытался успокоить её разбитым взглядом. Было видно, что они очень расстроены и тут же терябт себя, увидев знакомого человека.

Жена, кое-как успокоившись, заговорила:

– Иногда мне кажется, что я в кошмарном сне и не могу проснуться. Как так могло случиться? Жили себе поживали, никому не мешали. В Арцахе у нас было всё — дом, работа, друзья, родная земля, могилы предков.

После депортации мы трижды меняли квартиры. Когда мы приехали, у нас были небольшие накопления. Пришлось потратить их на аренду, трижды платить брокерам и выдавать аванс арендодателю. Сейчас живём в однокомнатной квартире, за которую платим 90 000 драмов, конечно, после долгих переговоров.

Мой муж сразу же начал работать и по сей день работает охранником, получая зарплату в 120 000 драмов. Никакой поддержки мы не получаем, так как не входим в соответствующие категории. Мне самой почти 60. Я работаю уборщицей в парикмахерской, получаю зарплату 60 000 драмов. Представьте себе наше положение.

Житейские трудности усугубляются порой недоброжелательным отношением к арцахцам (конечно, не со стороны всех). Может быть, проблема во мне, не знаю, может быть, со временем и я смогу адаптироваться к реальности. Но за эти два года я так и не свыклась. Я живу в борьбе с собой. Не могу смириться с тем, что у меня ничего нет, что я всё бросила и уехала из своей страны. После таких мыслей упрекаю себя: а как же те, кто оставил Арцах и потерял родных, кто живет с удвоенной болью? Мне кажется, боль арцахцев не пройдет, она останется навсегда. Что касается принятия армянского гражданства, то мы пока не подавали заявление, потому что не верим, что это решит проблемы нашей семьи из двух человек.

Мне не хотелось прерывать женщину, которой, видимо, нужно было просто высказаться. Всё это время муж не сводил глаз с жены, словно оберегая её и придавая ей сил. Я не знала, что сказать, как развеять их, как объяснить, что многие находятся в том же положении: без работы, без поддержки, без дома. У этой пары ситуация была иной: Бог не благословил их детьми… Женщина тут же замолчала и усталым голосом спросила мужа: «Что нам надо купить? Давай скорее уйдём отсюда, мне нечем дышать тут».

Мы попрощались. Они пошли в одну сторону, я – в другую. Не в силах скрыть тяжёлые мысли, я оглянулась. Из магазина выходили мужчина и женщина, держась за руки. В руках у них были буханка хлеба и кусок сыра.

P.S.

По просьбе пары мы не называем их имён.

Карине БАХШИЯН